— Ты не понимаешь, Дэрриш — не спаситель! — прошептала она.
— Тогда я вообще ничего не могу уразуметь! — либо мне сейчас все подробненько объяснят, либо я кого-нибудь убью. И моя расшатанная нервная система здесь совершенно не причем.
— Дэрриш — не мессия, — это я уже слышала, повторяешься, девочка. — Он его отец. А ты…. Ты — его будущая мать.
Боже, сколько раз за день человек может испытывать шок, без ущерба для здоровья?! Такие потрясения явно вредны для хрупкой нервной системы.
— Ничего подобного! О том чтобы беременеть, вообще не было сказано ни слова. Речь шла только об охране, а на роды я не избиралась, уж подвиньтесь, — меня просто трясло от злости, в то время как герцогиня, наоборот успокоилась, и приводила, как ей казалось убойные доводы.
— Никто не сохранит ребенка лучше его матери, тем более, если это мать-алония. Но простая дочь Ордена утрачивает после замужества свою Силу. И только Избранная не просто сохранит оба дара, они усилятся настолько, что ребенку будет нечего опасаться, — безжизненно спокойным голосом поясняла она.
Мне хотелось забиться в истерике. Заорать так, чтобы разлетелось стекло в этом окне с роскошным видом на столицу, и осколки задели красивую куклу, которая втравила меня во все это.
— Но я не хочу рожать. НЕ ХОЧУ!!! — мой голос сорвался на безобразный крик, который заплутал между скульптурами и утонул в фонтане. — Так значит, я страдала на ритуале, терпела изнуряющие тренировки, после которых на теле нет ни места без кровоподтека или синяка, и даже дыхание вызывает боль, только для того чтобы меня разнесло от совершенно незнакомого мужчины. Как ты можешь это допустить, Велисса?! Ты, которая влюблена в него без памяти…?!
Девушка стала мертвенно бледной. Она посмотрела на меня расширившимися от ужаса глазами и тихо осела на пол, закрыв лицо руками. Ко мне вдруг пришло осознание того, что кого и стоит пожалеть так это ее, а не меня. Вот почему она так торопилась в столицу, пытаясь обмануть неизбежное, возможно даже надеялась, что отцом станет нынешний Император. Эта жалость, пришедшая внезапно, волной погасила ту злость, что горела во мне. Я с состраданием смотрела на коленопреклоненную влюбленную герцогиню, когда весь дворец, как, наверное, и город, пронзил горестный звук гонга, не оставляющий сомнения в том, что сердце Императора перестало биться. Этот скорбный звук еще держался в углах залы, а Велисса была уже на ногах, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
— Пора, — выдохнула она единственное слово, выглядя собранной как никогда.
Я даже не успела испугаться, как девушка сорвала с шеи тоненькую золотую цепочку с кулоном. Внутри граненого кристалла беспрестанно крутилась розовая дымка. Велисса со всей силы бросила украшение на пол. Кристалл легко разбился, высвободив туман, моментально ставший знакомо кроваво-красным. Ужас сковал меня, и только глаза могли следить за ее губами, произносившими слова, которые я не могла слышать. Однако они проникали в каждую частичку моего тела, как недавно звук траурного гонга пробивался во все дома столицы. Сознание стало уплывать в неизвестном направлении, оставляя вместо себя одну единственную мысль: «Какая же я идиотка!».