Заметив на кожаных кисетах пятна влаги, Доррин хмурится. Кожа вообще не лучшим образом сочетается с семенами, но если она была выдублена с помощью желудевых экстрактов или тому подобных веществ, а потом промокла, то ни горчак, ни звездочник уже не прорастут.
Он протягивает руку к ближайшему мешочку, но не касается кожи, а тянется чувствами к семенам. Так и есть — по большей части они мертвы. Доррин качает головой, его левая рука плотнее обхватывает посох.
— В чем дело? — спрашивает Брид.
— Семена. Почти все семена мертвы.
— Ты обманщик, приятель! — возмущается уличный торговец. — Лучше моих семян ни у кого не сыщешь!
Вежливо кивнув, Доррин отступает и направляется к повозке с жаровней, распространяющей аппетитный запах поджаривающейся птицы.
— А паренек-то в черном сказал, что семена у того малого мертвые, — бормочет немолодая женщина.
Доррин хмурится — вся его одежда из коричневой ткани. Темно-коричневой, но все же вовсе не черной.
— Это похоже на правду, — хмыкает в ответ седовласая особа в штопаной вязаной кофте. — Торгаш-то и сам какой-то скукоженный.
Женщины отходят от лотка, оставив торговца без покупателей.
— Обманщик! — орет тот, указывая на Доррина. — Вор! Вор!
Почти в то же мгновение перед Доррином возникают два Белых стража.
— В чем дело? — спрашивают они, направив на юношу белые клинки.
— Это Черный шарлатан, — брызжет слюной торговец. — Хулит мои семена и отбивает покупатели. Это воровство!
Зеваки благоразумно отступают подальше.
— Ты Черный целитель? — рявкает страж с квадратной физиономией.
— Вообще-то я странник...
— Это одно и то же. Как насчет того, что говорит лоточник?
— Насчет семян я говорил не всем, а своему другу, — отвечает Доррин, по-прежнему держа посох в левой руке. — Я не торговец и отбивать у него покупателей мне незачем.
— Те женщины уже были готовы раскошелиться! Если бы не этот...
— Что за женщины? — спрашивает другой страж, озирая быстро пустеющий участок рынка.
Лоточник тоже оглядывается, потом разводит руками:
— Он их напугал, и они ушли.
— Хм, похоже на правду... — стражи опускают белые клинки, и воин с квадратной физиономией поворачивается к Доррину:
— Вот что, парнишка, советую держать свои черные мысли при себе. Уяснил?
— Да, почтеннейший, — Доррин вежливо кивает.
— Так-то лучше, потому что мне здесь неприятности не нужны, — говорит страж и, повернувшись к Бриду, добавляет: — Это и к тебе относится. Будь поосторожнее со своей железной зубочисткой.
— Слушаюсь, почтеннейший, — кивает и Брид. Стражи поворачиваются и уходят в глубь площади.
— А ну давай, выкладывай денежки! — кричит Доррину торговец.