Заславский растерянно уставился на меня:
— Роб, с кем ты связался? Она же дура. Круглая дура. Гони ее. Сейчас же гони.
Я был в панике. Хорошо ему говорить “гони”, не в его же спальне труп под кроватью валяется. Сам был бы рад ее гнать, но как это сделать? Теперь она свидетель. Свидетель, не обремененный никакими обязательствами. Ее не связывают со мной, как с Виктором и Марией, годы дружбы. Годы общих радостей и тревог. Она не станет ради меня рисковать своим благополучием и карьерой. Ей плевать на меня…
Если уж на то пошло, безопасней выгнать самого Заславского. И Марию. Уж они на меня не обидятся, а если и обидятся, то не станут вредить. Простят и помогут. Потому, что они искренне за меня переживают. Исходя из этого, в создавшейся ситуации вот кого надо гнать.
Но я не стал никого гнать, а, держась за сердце, жалобно промямлил:
— Прошу вас, дорогие мои, не ругайтесь. Этот труп мне кто-то подкинул, он меня доконает. Дважды его вывозил, а он снова у меня в спальне. Еще немного, и я сам лягу рядом.
— Дважды?! — поразился Заславский.
Мария с ядовитым прищуром посмотрела на мужа и спросила:
— Виктор, а ты откуда знаешь про труп?
Заславский затряс головой:
— Не знаю, ничего не знаю!
Мархалева наблюдала за ними с любопытством. Я был рад уже тому, что она молчит.
— Ах, не знаешь, — обманчиво ласково воскликнула Мария и грозно рявкнула: — Тогда почему ты лепетал “опять-опять”? Что “опять”?
— Ах, это, — встрепенулся Заславский и, зайдя в тупик, беспомощно уставился на меня.
— Расскажи лучше правду, — устало посоветовал я.
И Заславский начал безбожно врать.
— Ученый совет затянулся до полуночи, — с патетикой воскликнул он. — Шел жаркий спор, плелись интриги. Все было против меня. Я бился, как лев. Ради благополучия нашей семьи. Дело шло к утру, но никто не собирался расходиться.
— К утру? Ты же говорил, что до полуночи, — напомнила Мария.
— Сначала до полуночи, потом к утру. Маша, — рассердился Заславский, — не придирайся. Любишь меня сбивать. Зря стараешься, я кристально честен, меня не собьешь. Так, что? — уставился он на меня. — Рассказывать или нет?
— Рассказывай, — утомленно попросил я.
Мархалева и Мария обменялись презрительными взглядами; Заславский продолжил:
— И в такой горячий момент раздался звонок. Это был Роб. Мне сразу не понравился его голос. Он кричал: “Виктор, дружище, приезжай! Кроме тебя меня спасти некому!” Бросив все, я помчался и застал его над трупом незнакомой девицы. Вот, Маша, настоящая правда, — с пафосом обратился он к жене. — Знай, родная моя, я тебя обманул. Впервые в жизни! Я не был на ученом совете, остаток ночи я спасал друга.