— Но я не ездила в обратную сторону.
— Ты заблудилась и знать не можешь куда ездила, а куда нет. Слушай меня. Мы найдем твоего хозяина, — Тата подмигнула.
— Хозяина дома, — степенно поправила я, давая понять, что не люблю таких шуток.
До наступления темноты мы колесили по окраинам, но ничего похожего не нашли. Дальнейшие поиски были бессмысленны; мы решили перенести их на следующий день.
— Не расстраивайся, — успокоила меня Тата, — найдем, обязательно найдем. Вот завтра утром встретимся и все будет тип-топ.
На этом мы и расстались. Тата пересела в свой “Бентли”, который принимал пассивное участие в поисках, и помчалась развлекаться, а я отправилась к Катерине на дачу.
Вспомнив на полпути, что не продала ни одной герани, я устыдилась и решила схитрить. Подъехала к автобусной остановке, выставила несколько горшков на скамейку и с чувством выполненного долга поехала прямо к Масючке. Там я отчиталась о проделанной работе и выложила из своего кошелька необходимую сумму. Масючка пришла в восторг, расцеловала меня, побежала в оранжерею и вынесла новые горшки взамен якобы проданных. С незаметным вздохом я погрузила их в багажник.
У Катерины мне пришлось еще раз отчитаться о проделанной за день работе. На этот раз перед Ивановой, явившейся из своего мединститута подозрительно рано. Она внимательно выслушала меня и спокойно сказала:
— Не верю.
Моя душа ушла в пятки. Бог знает почему, но я иногда трушу перед этой занудой.
— Чему не веришь? — осторожно поинтересовалась я, не собираясь сдаваться.
— Ни одному твоему слову.
— Но почему?
— Потому что цветы ты выбросила.
— А деньги?
— А деньги Масючке отдала свои.
Я, вдруг, поняла, почему трушу перед Ивановой: она слишком хорошо меня знает. Естественно, я и торговля — несовместимы. Но не могу же я позволить Ивановой торжествовать.
— Как хочешь, только все было так, как я рассказала, — возразила я.
Иванова вскинула одну бровь (здорово это у нее получается) и рявкнула:
— Лучше скажи, где болталась.
И тут я вспомнила про Татьяну и ухватилась за нее, как утопающий за соломинку.
— Знаешь кого я сегодня встретила! — воскликнула я, наполняя свой голос интонациями радости и надеясь этим же заразить Иванову.
— Кого? — хмуро пробасила она, ничуть не заражаясь.
— Свою одноклассницу Танечку Власову…
Я собралась удариться в прошлое и привести ряд эпизодов из жизни Танечки, чтобы Людмиле легче было восстановить ее образ, но не тут-то было.
— Терпеть не могу Власову, — рявкнула Иванова, давая понять, что память ее на должном уровне.
Я слегка удивилась, поскольку в школьные годы тоже была уверена, что пионерка Власова любимица вожатой Люды.