Я покорно побрела.
— Мама, это с работы отца, — услышала я за своей спиной шепот Верочки.
— Ах вот как, а я думала вы из страховой компании, — разочарованно протянула Зинка, но страшный грохот лишил меня возможности узнать ее мнение на сей счет.
Зинка сломя голову рванула вглубь квартиры и спустя секунду до меня донесся ее истошный вопль:
— Что же ты делаешь, негодяй! Негодяй! Не выводи меня!
Я вопросительно посмотрела на Верочку, покрывшуюся красными пятнами стыда.
— Он бьет ее что ли?
— Нет, что вы, просто хочет выйти на улицу, а она его не пускает.
То, что Моргун рвется на улицу устраивало меня больше всего. Уж Иванова-то сумеет его перехватить и затащить в машину. Главное нейтрализовать Зинку. Узнав у Верочки ее отчество, я завопила:
— Зинаида Леонидовна! Зинаида Леонидовна! Можно вас на минутку?
Раскрасневшаяся и возмущенная она выглянула из комнат, после чего страшный грохот повторился и опухший Моргун вырвался на волю. Он стремительно пересек коридор, распахнул дверь и был таков.
Зинка всплеснула руками.
— Ну вот, — с горечью пожаловалась она, — нет больше сил, — и, глядя на Верочку, добавила: — Ищи его теперь сама, а я на работу опаздываю.
Схватив сумку, она выбежала следом за Моргуном. Я растерялась. Представив как Иванова тащит Моргуна в “Хонду”, а Зинка застает ее за этим неприличным занятием, я даже струхнула. Выходить из квартиры не было никакого желания. Я конвульсивно искала повода остаться, но в это время раздался истеричный плач младенца.
— Проснулся! — крикнула Верочка, всплеснула руками и бросилась в комнату, я за ней.
На диване лежал полугодовалый ребенок и вопил из последних сил. Верочка схватила его на руки и, беспощадно затрясла.
— Вы не поможете мне? — громко, стараясь перекричать младенца, спросила она.
— Охотно, — воскликнула я, не соображая какой опасности себя подвергаю.
Верочка сунула ребенка в мои руки и, крикнув “я сейчас”, выскочила из квартиры. Младенец завопил, как резаный. Не могу передать свой испуг. Казалось, он вот-вот испустит дух прямо в моих руках. Или у него развяжется пупок. Воображение мое разыгралось не на шутку, и я помчалась за Верочкой.
Когда мы с орущим младенцем вынеслись на улицу, во дворе стояла пустая “Хонда” и не было признаков Зинки и Моргуна. Несколько соседок стояли у подъезда с открытыми ртами.
— В парк, в парк, — замахали они руками, видимо указывая мне направление маршрута участников гонки.
Прижимая ревущего ребенка к груди, я помчалась в парк. Там я увидела трогательную сцену: изрядно помятый Моргун в обществе профессионального алкоголика чинно опохмелялся на цветочной рабатке. На алкоголике был ярко-оранжевый женский свитер, заплатанные на коленях короткие спортивные штаны и туфли на босую ногу. Он опохмелялся стоя. Из кармана штанов торчало горлышко бутылки. Моргун сидел на краю рабатки, аккуратно приподняв край плаща. На расстеленной перед ним газете лежали крупно нарезанная ливерная колбаса, маленький соленый огурчик и стоял пустой стакан.