Хотела к диете ее добавить, что я на год вперед объелась их колбасой, да не успела.
— Ну и хрен с вами! — рявкнул Валет (он-то сказал покрепче). — Сидите здесь сколько хотите! У нас не курорт, быстро вам надоест!
И дал знак придуркам “быкам” от телевизора нас освободить. Когда Валет, его свита и телевизор вышли из нашей комнаты, я прикрыла за ними дверь и порадовалась:
— Ну все, теперь можно смело ждать группу захвата. Кажется, в ближайшие часы бандиты к нам приставать не будут.
(О, как я ошиблась!)
Арнольд с детективом вылезли из дивана, не прекращая свой спор, который, оказывается, вели все то время, пока мы с Фросей общались с “быками”.
— Зря вы так осмелели, — пожурила их я.
— А что, слышно было как мы шептались? — взволновался Евгений.
Фрося пожала плечами, а я сообщила:
— Вообще-то ничего не слыхала, другим делом была занята, но все равно расслабляться вам не советую.
— Разве в этом тесном диване расслабишься? — пожаловался Арнольд. — Ваш малец, дюже накаченный, ногу свою на меня закинул и чуть агрегат мой не сломал.
— Молчал бы, дядя, — огрызнулся Евгений, — это ты агрегат свой на голову мне уронил и еще возмущаешься. Я чуть сотрясение мозга не схлопотал. Все! Как хотите, но не полезу с ним больше в диван!
— Это я с тобой не полезу! — бунтарски воскликнул Арнольд и солгал.
Оба солгали. За дверью раздался топот “быков”, и Евгений с Арнольдом наперегонки устремились к дивану. Мы с Фросей — тоже. Только присели, только глазами захлопали, врывается стадо — Валет как всегда во главе, уже нежный и ласковый (со своей серьгой).
— Девушки, — говорит, — милые, совесть-то поимейте!
Фрося деловито осведомилась:
— Поиметь совесть? Чью?
— Свою, — горько вздыхает Валет. — У нас совести нету.
Мне пришлось встрять в их беседу.
— Вы сами-то поняли, что нам предлагаете? — строго спросила я.
“Быки” зароптали:
— Мы с понятиями, а вот вы беспредельщицы.
— Правильно, — поддержал их Валет. — Разве мы вас колбасой не кормили? Разве плохо к вам относились? За что же вы топите нас?
— За это и топим, — призналась я. — За доброе к нам отношение. Со тех пор, как похоронила бабулю, обласкана так не была никогда. Кто же по доброй воле откажется от хорошего? Я не в силах.
Валет с отчаянием ухватился за пенис и, зверски терзая серьгу, заорал:
— Батя Якудза нам приказал выпустить вас сразу же, как порнуху покажут по “ящику”! Порнуху вам показали?
— Показали, — с довольной улыбкой кивнула я.
— Так и катитесь отсюда!
Фрося пискнула:
— И не надейтесь.
— Ну, блин, грохнет нас батя Якудза! — нервно взвыли “быки”, разминая свои кулаки.