Долго нежничать нам с колбасой не позволили. Из-под дивана мгновенно выбрался мой детектив и, радостно потирая ладони, воскликнул:
— Что? Ужин? Как вовремя! Я страшно голоден!
— А что там у нас на ужин? — следом за ним полюбопытствовал и Арнольд.
Фрося и вовсе вырвала у меня колбасу (целую палку!) и заявила:
— Делить поровну буду сама!
Я изумилась:
— Что вы за люди? Какой угодно характер испортите, даже мой!
— Вот именно, — согласился со мною Арнольд, сердито глядя на Фросю, — тут кто-то вообще от еды отказался. Кто-то совсем есть не хотел.
Он оглянулся на моего детектива и спросил:
— Малец, ты не знаешь, кто это был?
Тот с фальшивой задумчивостью припомнил:
— Кажется, дядя, это был тот, кто теперь собрался делить.
— Поровну! — многозначительно вставила я и, констатировав: — Так всегда! — вырвала палку у Фроси.
Она обиделась:
— Всего лишь хотела помочь вам, а теперь сами делите.
— Мы разделим, — заверил ее детектив, вооружаясь перочинным ножом.
Настоящий мужчина, все есть у него и возникает в необходимый момент.
Я подумала: “Не поспешила ли выйти замуж за Роберта?”
И с восхищенным взглядом спросила:
— Женечка, вы не сирота?
— Нет, — ответил Евгений.
“Жаль, — подумала я, — надоели свекрови”.
Но все же подарила ему еще один восхищенный взгляд.
Арнольд мой восхищенный взгляд перехватил, ревниво нахмурился и в отместку сказал:
— Я жертвую свой огурец Ефросинье.
Мой детектив, бегло глянув в корзину, мгновенно ответил:
— А я свой жертвую Софье…
Он запнулся, видимо, отчество припоминая.
— Можете не продолжать, — воскликнула я, поправляя остатки костюма, — обойдемся без отчества. Пока возраст еще позволяет.
И подумала: “Раз нет пятидесяти, юность моя продолжается, о чем ты, красавчик, в ближайшее время непременно узнаешь”.
Детектив мыслей моих не читал, а потому улыбнулся и, потирая руки, сказал:
— Ну что ж, если продукты распределены, значит можно и приступать.
И мы приступили к трапезе — особенно приступил Арнольд. Стало ясно, почему он спешил нас покинуть, этот обжора. Он единственный выпадал из приятной светской беседы. Он и Фрося — подруга ныла, просилась домой и мечтала о выставке ежесекундно.
Мы с моим детективом вели себя безупречно: предавались еде и неспешным беседам. За трапезой обсуждалась все та же тема: причина моего похищения. Между первым и вторым куском Евгений меня огорошил.
— Думаю, не ошибусь, предположив, что история эта напрямую связана с вашим другом якудзой, — сказал он.