— В чем дело? Почему ты притащил меня сюда? Это черт знает что! Меня, нежную и слабую, долбанули по голове, ты же спасаешь и тащишь не на свою испанскую кровать, а в эту мою финскую опостылевшую спальню! Уж лучше отвез бы в больницу!
— Зачем? — удивился Сергей.
Я упала.
Зачем?! Что за люди окружают меня? Ужас! Кошмар! Просто слов нет!
И еще я слышу упреки, мол слишком часто возмущаюсь. Даже прабабку итальянку винить не могу с ее горячей южной кровью. Как тут не возмущаться? Хотела бы посмотреть на те нервы, на те канаты, которые выдержат такое надругательство! Мне нежность и ласка в его квартире нужна, он же тащит меня в мою. Как терпеть такую бестактность и бестолковость?
Впрочем, женщины меня поймут. Что такое мы все? Какую личность ни возьми— просто шедевр! И ум, и шарм, и красота — все в избытке. О прочих качествах (доброте, трудолюбии, добросовестности…) не говорю, поскольку неисчерпаема тема…
Так постарался над нами Господь, что утомился и сэкономил время на мужчинах. Здесь пошел сплошной брак — выбрать не из кого. Есть красота, значит душой урод и беспросветный дурак всем на удивление; завелся кое-какой умишко, тут же в хитрость его переведет и весь изолжется; тот хвастун, этот жадина, прочий и вовсе лентяй-эгоист.
Хотя, если речь об эгоизме зашла, здесь уж они все друг у друга учатся.
“Боже мой, — подумаешь порой, — в каких условиях нам, бедным бабам, выживать приходится!”
Вот я — красавица и умница, так считаю сама и в этом меня поддержит любой. Где сыщется мне подстать мужчина? Только подумал: нашла! И вот он уже в грязь лицом ударил.
— Зачем ты притащил меня сюда? — со всем, уместным случаю гневом захотела знать я. — В мою же квартиру меня, от страшного удара пострадавшую? Уж тащил бы тогда в больницу, если сам не можешь справиться.
— Зачем в больницу? — растерялся Сергей. — Ты же абсолютно здорова.
— Да! Еще скажи: “Вон как кричишь!” В этом вы все, мужчины! Одни накаты и упреки! Как я могу быть здорова после удара по голове?
— Но ты упала раньше удара. Харакири только-только собрался удар нанести, ты брык и упала. Он сам опешил, тут-то мы с Виктором Викторовичем его и скрутили.
Ха! Харакири опешил, видели бы вы как опешила я, такое услышав.
— Так, значит, меня не ударяли по голове?
Сергей развел руками.
“Странно, — подумала я, — не вижу радости на его лице. А чего бы он хотел?”
Я снова вскочила и закричала:
— Вот оно, бескрайнее воображение мое! Спасло и на этот раз! Потому что удар я тоже предугадала! Удар за меня получил Сумитомо! Но его после удара во дворец сегуна отнесли, меня же… — И я обвела презрительным взглядом собственную спальню.