Почуяв знакомую и верную руку, старая кляча с громкий ревом понеслась по дороге. Слегка повиливая из стороны в сторону, она бодро принялась, говоря языком поэта, «наматывать мили на кардан», подвесной подшипник которого, доживая последние дни, бодро потрескивал..
Я решила брать бразды правления наших взаимоотношений в свои руки и приказала:
— Выкладывайте, что собираетесь предпринимать. Надо скоординировать наши действия.
— Собираюсь проникнуть в подвал и послушать, что будут говорить те люди, которые сбросили меня с моста, — послушно отчитался американец.
— Они что же, в подвале собираются?
— Нет, они в помещении наверху, а в подвале все слышно.
Я подозрительно вгляделась в него и с большим сомнением спросила:
— А вы откуда про тот подвал знаете?
— Я сидел в нем, после того, как меня в аэропорту схватили. Был и в подвале, и наверху. Сначала меня в подвале подержали, а потом вывели наверх и долго вопросы задавали…
— Били что ли? — взволновалась я.
— Нет, не били, — успокоил американец. — Спрашивали кто я и приехал зачем. Я им рассказал, и они меня отпустили.
— А как же вы в пижаме на мосту оказались?
— Это уже во второй раз когда они меня схватили. Это уже ночью. Я молился…
«Бог ты мой! Опять он за свое! Нет, видно он все же не агент ЦРУ. Уж слишком набожен.»
Я снова внимательно посмотрела на него и спросила:
— Что, вы и в самом деле богомольный такой? Заняться вам что ли нечем?
Прочитав в ответном взгляде лишь сочувствие, я устыдилась и сочла не лишним пояснить:
— Нет, я тоже в Бога верю и даже «Отче наш» пытаюсь вспоминать иногда.
— Вы знали наизусть «Отче наш»? — с уважением спросил американец.
— Да нет, ну что вы, столько мне не запомнить, я же не поп, но первую фразу частенько вспоминаю — такая непростая у меня жизнь.
Он с пониманием кивнул и сказал:
— Это потому, что вы всецело отдались майе и в бога не верите.
Мне стало обидно:
— Почему это я в бога не верю?
— Потому что черта слишком часто вспоминаете.
Я увидела серьезную прореху в его логике и рассмеялась:
— Как же я в Бога не верю, если черта вспоминаю? Тот кто верит в черта, самопроизвольно и в Бога верит, ведь это все из одного источника, я имею ввиду религиозную литературу.
— Часто поминать и верить — не одно и то же, — заметил американец, а я вновь рассердилась.
«Как ему удается впутывать меня в никчемные разговоры? — с раздражением подумала я. — Будто нет у нас более важного дела, чем рассуждения о Боге. Лучше бы о братве рассуждал, все больше пользы.»
— Вы мне скажите лучше, что это за народ? — спросила я. — Чем «братаны» эти занимаются и почему в городе том ошиваются? Они что, живут там?