Поэтому Миле нужен был другой образ, другая внешность, и легенда. Легенду она уже сочинила. Она, мол, певица, и ищет себе офис под студию, в которой будет записывать новый диск. Она пока не раскручена, но планы у неё грандиозные. Она не замужем, но у неё есть любовник, с которым они вместе живут. Именно поэтому она не может пригласить нового знакомого к себе домой. Но совсем не против встретиться с ним вновь. Получалось, что, во — первых, она вроде бы и не свободна, а с другой стороны, не связана семейными узами, и этим притягательна для большинства мужчин. Ведь, если у молодой красивой девушки никого нет, это подозрительно. А, если она замужем, то, значит, придётся подстраиваться под неё, то есть под её мужа, чтобы выкраивать время для встреч, которые будут носить редкий, эпизодический характер. Тем более она вроде бы как самостоятельна и вполне самодостаточна — чтобы новый знакомый не волновался, что она будет тянуть с него денежки. И ко всему она, получается, особа публичная — певица. А это привлекает внимание и интерес, и повышает престиж мужчины. То есть он будет увлечён и заинтригован сразу же, как только узнает всё это.
Но, чтобы он всё это узнал, он должен быть очарован её внешностью настолько, чтобы ей хватило времени рассказать свою легенду. И именно этого эффекта добивалась Мила, попросившая Кравчука подстричь её длинные волосы и покрасить в чёрный цвет, хотя дядя настаивал на золотистой краске.
— А шо, в Москве нема куриных гузок? — расстроилась Настенька.
Её губы, и без того пухлые, обиженно надулись. Тофик едва удержался, чтобы не рассмеяться ей в лицо.
Они стояли перед витриной супермаркета, куда заехали, чтобы купить по требованию Насти конфеты и шампанское. Девушка при встречах с Тофиком первым делом предлагала выпить, чтобы свидание прошло удачно. Тофик такой формулировки не понимал, но послушно покупал ей дорогущие конфеты «Ферреро Роше» или «Моцарт», и бутылку «Асти Мартини» либо коньяка — и не обычного, а VSOP. Откуда украинская девушка с такой тонкостью разбиралась в марках коньяка, он не понимал, а она не рассказывала.
Обычно они покупали продукты и ехали в гостиницу — в свою квартиру Тофик предусмотрительно поостерёгся приводить Настю. Ведь он встречался с ней только по приказу Малика. И с нетерпением ждал, когда же это общение с деревенской клушей закончится, и он сможет переключиться на настоящих москвичек — тонких, циничных, умных, которые не позволят себе сесть в калошу в обществе его друзей, как это недавно получилось с Настей.
Они тогда случайно встретили пару его приятелей с девушками в одном кафе. Пришлось подсесть к ним и познакомить всех с Настенькой. Тофик изумлённо заметил, что его друзья с интересом и удовольствием поглядывают на аппетитную украинку, и расслабился. А зря: нельзя было разрешать ей открывать рот. Эта дурёха понесла какую-то чушь, а потом и вовсе опозорила его, выспрашивая у официанта, почему не подают сало в этом кафе, и расспрашивать, любят ли сало друзья Тофика. А все его приятели в массе своей были мусульманами. Так что же они должны были чувствовать к этой непроходимой дуре? Именно этот момент Тофик и рассказал дяде Малику.