Но картины были — либо репликами, либо копиями, либо эскизами и этюдами кисти самих знаменитых русских художников. И не могли идти в сравнение с работой Лукаса Кранаха Старшего.
При всей целомудренности облика обнаженной Венеры, в самой живописи Кранаха, в его манере, в томительном — вдруг — проявлении нагого золотистого женского тела из темноты фона была такая эротичность, что даже картины местных художников — страстного, размашистого Михаила Юфы, тонкой, стремительно-сексуальной Тамары Юфы, строго-бесстыдного Юрия Черныха, сексуально-неопределенного Георгия Стройка, хулигански размытой манеры Алексея Авдышева — казались написанными людьми без пола.
В первый же день работы музей посетило около тысячи человек. Для небольшого (размещенного в старом двухэтажном доме, некогда принадлежавшем мужской гимназии, потом Дворцу пионеров) провинциального музея это был невиданный рекорд. Полагали, что вся интеллигенция столицы Карелии уже «отметилась»: четыре театра, симфонический оркестр, радио и телевидение, четыре газеты, два университета и два института, музыкальное училище и филиал питерской консерватории.
Однако на следующий день, вдохновленные своей профессурой, пошли студенты. Хотя цены кусались.
Студенты шли два дня.
На третий день пошли школьники, хотя сэкономленными на мороженом деньгами тут было не обойтись. Билеты в кассе кончились.
Самое интересное случилось потом: пошли безработные рабочие закрытых предприятий, школьные учителя и врачи. Романченко была в шоке.
— Откуда у них деньги? — удивилась она, выдавая очередную партию билетов подпольным торговцам, которые тут же убегали к памятнику Кирова, где билеты шли как семечки — по 15 и даже 20 долларов. Но брали pyблями. Рублями сдавали и дежурившему для порядка у памятника старшему лейтенанту милиции. В город пришел праздник.
Праздник продолжался ровно неделю.
В понедельник музей был выходной.
В это день «на халяву» посмотреть «голую Венеру» пришло все местное начальство во главе с мэром города. Невысокого росточка, крепкий, в сопровождении четырех охранников мэр медленно прошелся по залам и, остановившись перед «Венерой и амуром» Лукаса Кранаха, веско заметил:
— Что время с людями делает! Помельчали бабы, помельчали.
И уехал на дачу.
После него пошли чиновники помельче.
Президент Республики Карелия все это время заседал в Совете Федерации и картину не видел. Вернулся во вторник и, будучи человеком внутренне воспитанным и демократичным, приехав на площадь Кирова, встал в общую очередь. Весть о том, что сам Катанандов стоит в очереди, быстро облетела алчущих прикоснуться к прекрасному, и очередь из вежливости пошла быстрее. Так что президент не успел даже замерзнуть. Но имидж его в народе сильно подрос.