— Говорит, что есть. Едва заметный след от укола на ладони.
— Что и следовало доказать, — совсем успокоился Аверьянов.
На минуту он задумался, прошелся по комнате. Следователи и понятые провожали его настороженными взглядами. Сыскари и участковый работали по своей программе в подъезде, эксперт-криминалист колдовал над микроскопом и пробирками с реактивами. Тихо тикали старинные часы на стене.
— Часы проверяли? — вдруг спросил «важняк».
— Так точно.
Аверьянов сделал еще два круга по комнате.
— А подоконники?
— Да.
— Есть что?
— Был тайник в подоконнике большого окна, — ответил Колычев, — эксперт говорит, если что там и было, то месяца два назад. Десять дней назад в него проникали. Но там уже ничего не было.
— Ясно. А тайник в подоконнике большой?
— 25 на 30 сантиметров.
— Высота?
— В толщину подоконника.
— Четыре сантиметра...
— В часах?
— Наверху, за головой Горгоны, деревянный ящичек. Там обычно хранится ключ для завода часов. Размером 5 на 5. Та же история.
— Шерлока Холмса помните?
— Это кино такое? — переспросил Вилков.
— До «кина» еще книга была. И не одна. Фокус в том, чтобы спрятать самое дорогое на видном месте, где никто искать не будет.
— Да мы уж все места проверили — и видные и невидные, — обиделся молодой Вилков.
Аверьянов обвел глазами комнату. Прошел в меньшую, где стены тоже были увешаны картинами с пола до потолка, стояла кровать со старомодной горкой подушек, и шкаф платяной с одеждой. Одежды, к слову, было совсем немного. В один шкаф влезли и пальто, и два костюма, летний серый и зимний, темно-синий, обувь, а на полках тонкой стопкой — нательное белье и носки.
Возле кровати стояла тумбочка. На тумбочке — стакан то ли для питьевой воды, то ли для вставных челюстей. В данном случае не так и важно. Лежали очки и бордовый толстый том с выбитыми золотом на титуле буквами «История Государства Российского. Век ХVII. Книга вторая».
Аверьянов машинально взял ее в руки, пролистал. Прочитал «Оглавление». Раскрыл книгу на странице 327, где начиналась глава «Ювелирное искусство». Вчитался.
«...Женские драгоценности сохранялись в ларцах, ящиках и шкатулках...»
— Каких-нибудь шкатулок, ящиков, ларцов не находили? — спросил он Колычева.
— Нет... Сказали бы...
— А это что? — спросил Аверьянов, открывая дверцу прикроватной тумбочки и доставая коробку из-под обуви.
— Так там написано «Письма от Веры». Интимное. Не стали глядеть, — признался Вилков.
— А мы все ж поглядим. Покойный нас простит.
Аверьянов достал из кармана небольшой перочинный нож, перерезал веревку, которой была перевязана коробка. Внутри оказалась довольно большая жестяная коробка из-под чая, также тщательно перевязанная бечевкой.