Теперь, когда в доме появилась кое-какая еда, все в Таре принялись за дело, стараясь вернуть поместью хотя бы некоторое подобие нормального уклада жизни. И для каждой пары рук нашлась работа, очень-очень много работы, и работе этой не предвиделось конца. Пожухлые стебли прошлогоднего хлопка надо было убрать с поля, чтобы приготовить его для нового посева, а не привыкшая к плугу лошадь упиралась и весьма неохотно тащилась по пашне. Огород надо было вскопать и засеять. Надо было нарубить дров. Надо было приниматься за возведение загонов и ограды, которая тянулась когда-то милю за милей и которую янки походя сожгли в своих кострах. Силки, поставленные Порком на кроликов, надо было проверять дважды в день, а на реке насаживать новую наживку на крючки. Надо было застилать постели, подметать полы, стряпать, мыть посуду, кормить кур и свиней, собирать яйца из-под наседок. Надо было доить корову и пасти ее возле болота, не спуская с нее глаз, так как в любую минуту могли вернуться янки или солдаты Франка Кеннеди и увести ее с собой. Даже для малыша Уэйда нашлось дело. Каждое утро он с важным видом брал корзинку и отправлялся собирать веточки и щепки на растопку.
Весть о капитуляции принесли братья Фонтейн, первыми вернувшиеся с войны домой. Алекс, у которого все еще чудом держались на ногах сапоги, пришел пешком, а Тони хоть и был бос, но зато ехал верхом на неоседланном муле. Так уж повелось в этой семье, что в более выгодном положении всегда оказывался Тони. За четыре года, проведенных под открытым небом, под солнцем и ветром, оба брата стали еще смуглее, еще худее и жилистей, а неухоженные черные бороды, отросшие на войне, сделали их совсем неузнаваемыми.
Спеша домой, в Мимозу, они лишь на минутку заглянули в Тару — расцеловать своих приятельниц и сообщить им о капитуляции. Все, конец, с войной покончено, сказали они, и казалось, это их мало трогало и они не особенно были расположены углубляться в эту тему. Единственно, что их интересовало, это — уцелела Мимоза или ее сожгли. На своем пути от Атланты к югу они видели только печные трубы там, где стояли прежде дома их друзей, и им уже казалось безумием надеяться на то, что их дом избежал такой же участи. Услыхав радостную весть, они вздохнули с облегчением и потом долго смеялись, хлопая себя по ляжкам, когда Скарлетт рассказала им, как Салли вихрем примчалась в Тару, лихо перемахнув верхом через живую изгородь.
— Салли — смелая девчонка, — сказал Тони, — и ужас как ей не повезло, что ее Джо ухлопали. Не найдется ли у вас тут у кого жевательного табачку, Скарлетт?