Ястра, однако, всех успокоила, как только удалось навести хоть какое-то подобие тишины:
— Благородные донки, ваше от вас не уйдет. Но сперва закончим наши дела, чтобы можно стало уже ни о чем серьезном не думать. Помните ведь: о главном ведь не решили. Так давайте сейчас спокойно все обсудим, пока еще горячее не подали. А там и дамы вернутся. Их просто попросили проветриться — ибо не пристало им присутствовать при решении государственных вопросов главными людьми Ассарта, Высокой Мыслью…
Главные люди не сразу, но вняли призыву. Большинство, во всяком случае. И кто-то возгласил:
— А в чем там дело было? Давайте мигом решим!
— А в том было дело, — напомнила Жемчужина Ястра, — что вы не желаете больше Изара иметь Властелином. Или я ошиблась?
— Не желаем! — взлетело в разных концах трапезной. — Загубил планету! Люди до сих пор вернуться не могут! Работать некому, налоги брать не с кого стало! Хлеба мало, бензина и вовсе нет, реакторы почти все уже встали, даже котелок аграплана нечем зарядить, что уж там говорить о прочем… Не хотим его.
— Вы не хотите, — как бы подытожила Жемчужина. — Да и я тоже, признаться, в нем разочарована. Обещал многое, а что дал? Даже с вами не осмелился встретиться — сбежал куда-то…
Опять крохотная пауза наступила — перед следующим взрывом хулы на сбежавшего нерадивого Властелина. Но за долю секунды до него прозвучал в этом безмолвии одинокий, но уверенный, резкий голос, почти и не хмельной:
— А ты чем лучше? Думаешь, мы забыли, как ты на лопатках под каким-то чужаком безвестным елозила? После этого — ты, что ли, нами править станешь? Не бывать!
И еще голос вякнул, словно мелкая собачонка подвыла: «Не бывать!» Но только один. Прочие лишь затаили дыхание: ну-ка, что на это Жемчужина? Смутится, покраснеет, собьется с рыси?
Ничуть не бывало. Да и то, если подумать: наивно было бы с ее стороны не ожидать такого выпада.
— О моих постельных делах не тебе судить, благородный донк: давно ведь забыл, как женщина пахнет. Да и знал ли?
Тут кто и не хотел, невольно заржал: всем давно известно было в этих кругах, что донк Окроб, сосед и всегдашний поддужный Великого донка Плонтского, женщин на дух не переносил, зато к молодым и пригожим юношам имел неодолимое влечение, отчего время от времени случались и скандалы. На Ассарте такие дела с некоторых пор не запрещались (при дедушке Изара был издан об этом декрет, потому что тот Властелин и сам испытывал подобное тяготение), однако в высших кругах это доблестью никак не признавалось, напротив, считалось все же неприличным.