– А теперь угловые пары по очереди, крест-накрест, меняются кавалерами! – командовала бабушка. – Сходятся на середине квадрата, топают друг на дружку ногами… Та-а-ак!.. Ударяют правыми ладонями над головой… Хлопни по моей руке, Галка! Взбрыкивают одновременно левыми ногами… Смелее ногой брыкай, Галка! Кружись вокруг меня, а я вокруг тебя…
«Кавалер»-бабушка и «кавалер»-Галка топают друг на дружку, как козы, стукаются ладонями над головой, «взбрыкивают» и кружатся. Тётя Люба и Галкина мама приплясывают на месте, уперев руки в бока.
– Надо, чтоб четыре пары было… Или восемь… – говорит бабушка. – Обменя-а-ались кавалерами! Танцуем все по кругу, как в польке… Ля-ли-ля… Ля-ля-ли…
Дверь у меня неожиданно заскрипела. Галка вздрогнула с перепугу, присела – потом прыг на сцену! И все разошлись, застыдились.
– Ну что же вы? Это наш Женя! – протягивала к тёте Любе и Галкиной маме руки бабушка. – Идёмте, ещё четыре фигуры покажу. Красивые очень… Ты, Галка, ни одного танца не знаешь. Видела, как танцуете: что ни играют – подпрыгиваете на месте, кривляетесь…
Галка со сцены не сходила, быстренько совала в петли занавеса проволоку. Ей стали помогать мама и тётя Люба.
Под окном засигналила машина, послышались знакомые голоса. Я бросился во двор, там интереснее.
Женя Гаркавый стоял в кузове грузовика и подавал вниз, в руки Валерию, длинные скамьи.
– Расставлять будете по росту! – распоряжался Левон Иванович. – Сзади поставите, а впереди пусть на стульчиках садятся… – Он заглянул в кабину грузовика, подал шофёру бумажку. – Директору поклон и вот – расписка. Пусть не беспокоится, всё будет в целости и сохранности. Стойте, стойте! Не несите сразу в зал! – закричал он на малышей, что вцепились, как муравьи, в скамьи. – Надо с них пыль стереть, ножки очистить от земли. Под стеной конторы комбината стояли…
Дете-е-ей собралось! Подбежали и Павлуша с Генкой, Серёжа, появились откуда-то Вася и Жора, из других домов пацаны примчались. Две совсем молоденькие мамы прикатили коляски с сосунками. Неужели и этим, в колясках, интересно будет смотреть кукол? Х-хэ… Соску изо рта не выпускают. Зрители!
Толстая тётка, как будто сестра той, что на рынке в воротах билетики проверяла, пролезла к самой двери, расталкивая взрослых и детей направо-налево.
– Я здесь занимала очередь за женщиной в красном джемпере! На минутку отпросилась отойти… Где она? – И наклонилась ко мне, спросила шёпотом: – Что здесь будут продавать?
Я сказал что. Тётка плюнула под ноги, вылезла, ругаясь, из толпы.
– Не напир-райте! Ещё не пропускаем! Рано ещё, сказано! – надрывался у дверей Саша.