— Может быть, кто-то на частоту залез? — предположил ассистент, поняв по возникшей паузе, что пора вставить реплику. — Пересекаемся при трансляции с какой-нибудь УКВ-радиостанцией…
— Да нет, — покачал головой звукооператор. — Это не осмысленное бормотание, а именно технический шум. Мусор. Все время повторяющаяся комбинация из трех звуков разной высоты с определенной модуляцией. Знаешь, такой монотонный шепот, что-то вроде…
Ассистент исподлобья глянул на него и четко, раздельно проговорил:
— Хат-шеп-сут.
Они в полном молчании набрали себе на подносы тарелок с едой. Звукооператор налегал на мясное, ассистент режиссера хотя и облизывался, но упор сделал на вегетарианском: мясо ему не позволяли теософские и гражданские убеждения. Лишь оккупировав столик у окна и приступив к еде, они понемногу разговорились снова. Обсудили вчерашний безрадостный футбол, длину ног новой секретарши шефа, очередной провал правительства во внешней политике. Затем на жизнь стал жаловаться ассистент.
— Понимаешь, какая фигня, — без энтузиазма рассказывал он, неохотно погружая ложку в холодную рисовую кашу. — Третий день подряд эфирщики фиксируют на нашей частоте пиратские передачи. Проходят несколько раз в день. Откуда — пес его знает. Техники отслеживают все этапы прохождения сигнала — неоткуда ему взяться, и все тут. Самозарождается он, что ли, как мухи из навоза? И представляешь, какой мощности должен быть передатчик, чтобы перекрывать наши сигналы прямо под телебашней? Башня-то — вот она! — Он воздел руку к потолку. — Передают, правда, понемногу — доли секунды, на большее, видимо, не хватает мощности. Какие-то странные абстрактные рисунки, узоры, волнистые линии. Ромбы перекошенные. Служба безопасности уже заинтересовалась — они считают, что это может быть как-то связано с недобросовестной рекламой, влияющей на подсознание. Ну, типа этого долбаного двадцать пятого кадра. Хотя убей бог, не могу себе представить, какой товар можно рекламировать при помощи таких узоров. Или, может быть, это просто эксперименты, пробы — насколько успешно проходит сигнал. А перед выборами начнется тотальная промывка мозгов…
— Хат-шеп-сут, — негромко, но отчетливо произнес звукооператор, глядя в свою тарелку.
Ассистент режиссера поперхнулся кашей и замолчал.
Некоторое время они сосредоточенно жевали, изредка односложно отвечая на приветствия проходящих мимо коллег.
— Погодка на улице, — наконец нарушил траурное молчание звукооператор, поймав взглядом пробившийся через огромное пыльное окно солнечный луч. — Благодать. — Он замолчал, явно не зная, о чем говорить дальше.