– Да-да, сын у вас растет замечательным Богом! – поддакнул богиня с маминой работы. – Скоро, наверное, начнет чистить вулканы и на других планетах?
Я кисло улыбался. Как же все это надоело! Сел за стол и стал ковыряться вилкой в остывшем кремнии. Вместо радиевого напитка мне, конечно, налили простого газированного спирта. Спасибо, что не воды…
Гости почти сразу забыли обо мне и вернулись к разговорам. Я стал ждать момента, когда можно будет незаметно улизнуть. Но не удалось. Дядя вдруг поставил пустой стакан и подсел ко мне:
– Эх, племянник, знал бы ты, как мне хреново. Вот ты молодой, у тебя все еще впереди. А мне эти приливы уже – вот где!…
– А что в них сложного? – невольно брякнул я и тут же пожалел. Сейчас точно не уйти.
– В самих приливах – ничего! – воодушевился дядя. – Работа как работа, не хуже любой другой. Да только беда у нас. У богов, что на Земле работают. Как беда эта появилась, так мы спились поголовно. Люди, называется.
– А что это?
Дядя вздохнул и пожал плечами, выразительно посмотрев в пустой стакан. Родители сделали вид, что взгляда не заметили, и дядя продолжил:
– Да толком и не знает никто. С виду – как мы, только мелкие и неустойчивые очень. Есть у меня подозрение, что их кто-то из наших делал, по образу и подобию, так сказать. Какой-нибудь Бог Биологических Экспериментов, наверное. Поймать бы его, да голову оторвать за такие эксперименты… – вдруг зло закончил дядя и без спроса потянулся за бутылкой с радием.
«А чем они мешают, люди эти?» – хотел я спросить, но дядя опрокинул в себя целый стакан и забубнил сам:
– Смотреть на них жалко. Они же, как мы, только несчастные все. Метлешат чего-то, друг друга мочалят, а все от чего? Потому что не знают, зачем они. Смотрю иногда на них и так тоскливо становится, что забираюсь я в их же атомную станцию и напиваюсь до огненных элементалов!… Люди чем от богов отличаются? Дело ж не в размерах, а в сути. Каждый Бог – он себя знает. Знает, зачем он, для чего. Вот я – для приливов и отливов, ты, малыш, чтобы вулканы чистить. А люди не знают, зачем они, хотя могут быть кем угодно… – Я почти не слушал пьяную болтовню дяди, прикидывая, как бы половчее проскочить под столом, но тут прислушался. – У них даже понятие такое есть – «свобода выбора». Ни одному богу до конца не понять, что это за штука такая, а люди с ней носятся с самого рождения и до смерти…
Я хотел спросить, что еще за «смерть», но тут дядя снова потянулся за бутылкой, и я ловко выскочил из-за стола.
В своей комнате я первым делом прочитал послания Туманки на астероиде и только потом задумался. Я почти ничего не понял из болтовни дяди, но одна вещь мне запала…