– Логично. Но там действовал Вадим. Он прекрасно понимал, что, поймайся они при осмотре машины, их действия будут квалифицированы как попытка угона. А это в данной ситуации карается строже, чем мелкая кража. Поэтому, унося краденое, они не слишком рисковали – все равно мелкая кража. А им деньги на пропой. Да и, возможно, время их подстегивало. Все осмотреть в машине было невозможно: сам говоришь – десятки закоулков. Вот они и осматривали закоулки, а портфели и все, что прихватили, – вне машины. Получалось быстро.
– И так может быть… – согласился Грошев.
Они еще долго обсуждали все варианты поведения жуликов и в конце концов снова пришли к выводу, что начинать нужно именно с проверки владельцев белых «Волг», еще не подвергшихся осмотру.
10
Утром в среду госавтоинспекция без труда предоставила Грошеву нужные сведения. Частных белых «Волг» оказалось не так уж много.
Первым в списке значился профессор одного из местных институтов. Грошев поехал к нему. Профессор – краснолицый, замкнутый, даже суровый человек лет пятидесяти – встретил Николая настороженно, на вопросы отвечал резко, исчерпывающе.
– Машину приобрел пять лет тому назад. Был случай, когда возле нее крутилось трое парней, но я наблюдал за ними из окна магазина. Я не стал ожидать развития событий, а подошел и спросил, что им угодно. Один из них, в розовой трикотажной рубашке, глупо улыбнулся и спросил, не служил ли я в армии. Я ответил, что не служил, и они ушли.
– Вы смогли бы узнать и человека в розовой рубашке и двух других?
– Да.
– Вы ездите с портфелем?
– Нет.
– Но в тот день у вас в машине был портфель? Припомните. Это очень важно.
– Вероятно, был… Я ездил с сыном и его девушкой, а сын носит портфель.
– Скажите, а что вам сказал человек в розовой рубашке, когда вы ответили, что в армии вы не служили?
– Это тоже важно?
– Все в нашем деле важно…
– Сказал, что обознался – думал, что это машина его армейского командира, который недавно уволился из армии.
– А вы в самом деле не служили в армии?
– Служил.
– А почему же вы отказались от этого?
Профессор недоумевающе, сердито взглянул на Грошева, но лицо у него вдруг помолодело.
– Понимаете, я однажды, как говорят студенты, на этом поплавился.
– Не понимаю…
– Я действительно служил в армии, десантником. – Что-то неуловимо расправилось в лице профессора, и оно стало добрым и даже чуть озорным. – И до сих пор, знаете ли, питаю слабость к парашютистам. Студенты каким-то шестым чувством учуяли эту мою слабость и стали являться на экзамены со значками парашютистов на груди. Так я выяснил, что на нашем факультете учится чуть не рота парашютистов, а ректорат был приятно обрадован высокой успеваемостью. – Лицо профессора стало лукавым и грустным. – Но вскоре я выяснил, что значки они передают по эстафете. – Профессор прикрыл глаза и развел руками: – Естественно, я вспылил, но потом вспомнил, как сам пользовался слабостями преподавателей и… стал отсылать парашютистов к ассистентам: они дотошнее.