Наконец, Лиза рискнула остановиться, всего на пару часов, для отдыха. Под камнем было холодно и неуютно, но костер развести она так и не отважилась, хотя ничто не выдавало присутствия чужих людей в лесу. Лишь иногда глухо и безнадежно вскрикивала вдалеке какая-то птица, попискивала, шмыгая в траве, мелкая лесная живность, из соседней чащи глянула на нее пара блестящих глаз, задержалась на мгновение, и столь же бесшумно скрылась, как и появилась. Лиза не смыкала глаз, давали знать о себе пережитые днем потрясения. Удивительно, но теперь она не так боялась встречи с медведем, как с боевиками. Но под утро, когда луна уплыла на другую сторону неба, усталость сморила Лизу. Но спала она самую малость. С ближних деревьев внезапно с шумом и громким хлопаньем крыльев снялась большая птица, пронеслась над поляной, и разбудила ее.
Испуганно озираясь по сторонам, Лиза вскочила на ноги. Ей показалось, что кто-то ломится через кусты. Захныкал сынишка, видно она задела его, когда поднималась, но Лиза некоторое время не обращала на него внимания, потому что обшаривала внимательным взглядом подступившие к поляне деревья и кустарники. Рука, в которой она сжимала рукоятку «Коляна», занемела от напряжения, но Лиза не замечала этого. Но вокруг по-прежнему было тихо.
На востоке робко проклюнулась заря: небо там едва зарозовело. И как это бывает на рассвете, в лесу было очень холодно и сыро от зависшего над землей тумана. Облака его укрывали ближайшие горы. Лиза зябко поежилась и вернулась к сыну. Она не выспалась, и усталость вновь напомнила о себе. Она, конечно, могла выпить одну из таблеток, которую обнаружила в сумочке у Шатунова, но побоялась, что это отразится на сыне. Поэтому, покормив и переодев его, она занялась изготовлением новой люльки, прежде всего, чтобы не заснуть.
Теперь дела у нее продвигались быстрее, ведь она уже имела определенные навыки. Через час окончательно рассвело, и тогда Лиза снова отправилась в дорогу сквозь болотистую тайгу, завалы камней и буреломы. Она уже научилось выбирать единственно правильный путь среди нескончаемых и опасных препятствий: обходить стороной прячущиеся среди пожухлой травы бочажки с ледяной водой, перепрыгивать небольшие трещины и огибать коварные осыпи. Она шла и шла, не снижая темпа, и боялась теперь только одного: встречи с людьми. Потому что в ее положении они могли оказаться только врагами, желавшими ее смерти. Вполне вероятно, что ее убьют не сразу, а посадят в яму. Испокон веку так обходились с рабами и аманатами — заложниками, потому что разбой и получение выкупа за жизнь пленников — самые древние промысли в этих краях…