На прощание он обнялся с Митей, похлопал его по спине и неожиданно сказал:
— Женку береги! Ноне осень рано падет, не застуди ее. — И, сняв с плеча теплый армяк, кинул его в лодку. — Пускай оденет, коли застынет!
Маша потеряла дар речи от удивления, а Савва впервые за все это время усмехнулся и добавил:
— Девка ты, конешно, видная, но худа больно. Но ничего, были бы кости, мясо нарастет.
Митя развел руками и рассмеялся:
— Выходит, зря мы тебя, Маша, за мальчика выдавали?
— Да я поначалу-то и вправду за мальца ее принял, иначе не взял бы с собой. — Савва сконфуженно поскреб огромной пятерней под войлочным колпаком, прикрывающим его голову. — От бабы, вишь, одни несчастья в дороге. А потом пригляделся, смотрю, какой же это парнишка, если все ужимки у него бабьи: и ходит-то, и говорит, и волосы поправляет. Нет, думаю, девка, не иначе. Только что было делать с вами, не выбрасывать же на берег тигре в зубы? Молитву сотворил и рукой махнул, а, думаю, где наша не пропадала! На следующий год своих баб и ребятишек в эти края повезем, так что ты, почитай, первая из бабьего племени дорогу сюда проторила…
Они провели лодку мимо очередной опустевшей деревни, пристали к берегу и заночевали в палатке, которую соорудили из одеял. Утром снова пустились в путь. К счастью, ветер переменился. Подул попутный, и Митя поставил парус. День был холодный и сумрачный. Теперь они шли неподалеку от берега, и по тому, как взволнованно Митя вглядывался вперед, Маша поняла, что он ждет: вот-вот распахнутся перед ними бесконечные морские дали. Про «Рюрик» она старалась не думать, понимая, сколь мало шансов, что Алексей дожидается их в устье Амура. У него своя планы, свои сроки, да и вряд ли он серьезно воспринял тот их разговор о побеге, в успех которого он абсолютно не верил.
На берегу опять показались пустые амбары, разрушенные дома с открытыми дверями и гниющими крышами.
— Неужели все погибли? — Маша печально смотрела на лишенное жизни стойбище.
— Возможно, кто-то и остался жив, — Митя проследил за ее взглядом, — разбежались по островам, по тайге…
А Амур с каждым часом становился шире. Выше поднимались черные скалы, исчезли острова. Берега стали круче, и вода под ними кружила водовороты, пенилась и бурлила.
Вскоре над водой нависла высокая голая сопка в глубоких складках, похожая на развернутый веер. Дальние хребты, казалось, срослись с облаками, превратились в их продолжение. Погода хмурилась, и вскоре навстречу им подул необычайно свежий и студеный ветер. Маша провела языком по губам и ощутила слабый привкус соли.