Кажется, пруссы окончательно смирились с тем, что им здесь ничего не светит. Отступили за камни — к краю поляны. Но и уходить не спешили — скучковались, загалдели… Похоже, вайделоты готовились к длительной осаде.
— Благодарю вас, пан рыцарь! — Аделаида кокетливо стрельнула глазками. — За помощь попавшим в беду и за сострадание, проявленное к несчастной даме.
Укоризненный взгляд в сторону мужа, очаровательная улыбка в адрес незнакомца…
Немец галантно склонил голову перед «несчастной дамой». Подчеркнуто строго кивнул Бурцеву.
— Ну, да, конечно, спасибо-спасибо, — пробурчал тот.
Слова признательности прозвучали не очень-то дружелюбно, но поблагодарить за своевременное вспоможение все-таки стоило.
— Могу ли я узнать ваше имя? — не унималась княжна.
— Фридрих фон Берберг, — представился незнакомец, продемонстрировав великолепное знание польского и легкий немецкий акцент. — Я из Вестфалии. Рыцарь-пилигрим.
Ну, наконец-то! До Аделаиды дошло, с кем она имеет дело. Полячка помрачнела. Немцев княжна — в прошлом жертва тевтонских интриг — жаловала не больше, чем прусских язычников-жрецов.
— А позволено ли мне будет узнать, как в эти дикие края попала столь прекрасная дама с благородными манерами истинной шляхтенки?
Изысканная речь, приторная улыбка и обожающий взгляд немца бесили Бурцева. А вот Аделаида поддалась, растаяла, даже одарила льстеца ответной улыбкой. Видимо, краковской княжне все же страсть как захотелось произвести впечатление на благородного собеседника.
— Я, — полячка привычно приосанилась, вскинула подбородок. — Я Агделайда Кра…
— Она из Малой Польши и здесь оказалась случайно, — торопливо и не очень вежливо перебил супругу Бурцев.
Ни к чему, совсем ни к чему Аделаиде раскрывать свое истинное происхождение и княжеский титул перед незнакомым германцем. Лучше уж им сменить тему разговора.
— А что вы делаете в Пруссии, господин фон Берберг?
Княжна, которой так и не дали договорить, насупилась. Немец удивленно поднял брови, потом грозно свел их над переносицей.
— Много лет назад я покинул свой замок, дав обет защищать обиженных, оказывать посильную помощь страждущим и карать врагов истинной веры. Будучи в Святой земле, я услышал, что на христианский мир с востока надвигаются бесчисленные орды язычников. Говорили, будто богопротивные идолопоклонники, именуемые татарами, уже захватили польские княжества, в бою под Легницей одолели войско Генриха Силезского и лучших рыцарей великого тевтонского магистра Конрада ландграфа Тюрингского и Гессенского, а также наголову разбили венгерского короля Беллу Четвертого. Разумеется, я без промедления развернул коня, чтобы поскорее скрестить меч с язычниками, но опоздал. Господь помог христианам: татары ушли восвояси. Ни в Венгрии, ни в Польше я их не встретил. А потому решил примкнуть к германскому братству Святой Марии, которое тоже бьется во славу Божию.