О швейцаре позаботился Пин. Не слишком стесняя себя в выражениях, выставил его из машины, как только они оказались за городом, и велел идти прямо, не оборачиваясь. Шатающаяся фигура растворилась в воздухе шагов через десять.
— Ну вот, и никаких волнений, — сказал Пин, захлопывая дверцу автомобиля.
— Что ты с ним сделал? — спросила Изабелла.
— Ничего страшного. Покружится часок по лесу и набредет на ферму с добрыми людьми.
— Так, значит, ты остался на земле по просьбе Аннагаира, чтобы следить за Истер? — прервал воцарившееся было молчание граф.
Пин, развалившийся на заднем сиденье, приподнял голову.
— Не спрашивай меня ни о чем, ладно, Джон? Волшебным существам не нужно задавать вопросов. Финн был моим другом, — добавил он, помолчав. — Он многому научил меня, и все-таки смертные никогда не были мне особенно близки. Конечно, если после Финна я и могу кого-то назвать своими друзьями, так это тебя с Изабеллой. Ну еще Гарри и, пожалуй, все-таки Бена, но это уже в прошлом. Может статься, мы никогда больше не увидимся, но я не хочу ни на миг терять нашу дружбу, какой бы странной она ни была.
— Хорошо, Пин, никаких вопросов.
— Останови машину здесь, — сказал Пин, выглядывая в окно. — Я выйду.
Впереди уже виднелись поля на земле Рэдхэндов, а дорогу обступали заросли.
— До свидания, Пин, — сказала Изабелла.
Ответа не последовало. Дверца машины открылась и осталась в таком положении — лесовик растворился. В салон машины задувал свежий ветерок, шевеля каштановые волосы Изабеллы; слышалось пение птиц.
— Поехали домой, — сказала девушка.
Джон ободряюще улыбнулся и, перегнувшись через спинку сиденья, захлопнул дверцу. Через десять минут они уже вернулись в Рэдхэндхолл.
Вечные сумерки Врат не знали времени. Поэтому ничтожный срок ожидания ничем не отличался от вечности. Страж снова и снова заставлял себя забыться, и снова и снова ему это не удавалось.
Но вот он почувствовал чье-то приближение. Врата, сотворенные Аннагаиром, были, в сущности, лишь образом истинных Врат, для которых не важны земное время и пространство, так что изредка к ним приближался кто-нибудь — дух или пытливый ум дерзкого смертного. Если их цель лежала поблизости от Закатного мира, Страж мог их встретить в сумерках. Эти встречи были разными и по-разному же заканчивались. Они были единственным развлечением Стража.
Он принял нужный облик и замер в ожидании.
И вдруг понял, что эта новая встреча будет отличаться от всех остальных бесконечно больше, чем те друг от друга.
Ведь пришел тот, кого Страж перестал ждать с самого начала.