В дверь поскреблись.
— Кто там?
— Это я, Изабелла.
— А, входи, входи.
Свежевымытая разбойница скользнула внутрь и без спросу присела на кровать рядом с Джоном. Когда молодой граф вложил меч в ножны, она спросила:
— Ну что, сэр Джон, чувствуешь себя дома?
Тот пожал плечами:
— Не знаю, это трудно объяснить…
— Конечно, — кивнула Изабелла, — ты ведь никогда здесь не был, никогда не видел своего грозного родственника. А он у тебя, кстати, странный. Его нелегко понять, правда? Это… очень необычно?
Кажется, она хотела узнать, не фамильное ли это у Рэдхэндов. Джон улыбнулся:
— Я тоже странный.
— Ну ты — совсем другое дело! Знаешь, я ему совсем не поверила, когда он говорил про тебя. Ты… — Она вдруг смутилась, но договорила: — До странности хороший. По-моему, ты неспособен на зло.
— Ты преувеличиваешь, да и знаешь меня совсем немного, тут сэр Томас полностью прав. Спасибо, конечно, но дело в другом. Я странный, ты тоже странная. Ну подумай, как все смотрится со стороны: молодая девушка бросает свой дом, налаженную жизнь и отправляется с малознакомым мужчиной по лесам, кишащим чудовищами, а этот малознакомый мужчина по ее же просьбе время от времени швыряет ее через бедро и выкручивает руки!
Изабелла откинулась на спину и весело засмеялась:
— Ты забыл добавить, что эта девушка еще рвалась помочь малознакомому мужчине в избиении ее жениха!
— Ну и не странная ли ты после этого?
— Верно. Только мне это даже по душе. Уж так случилось, что женишок прочно засел у меня в печенках!
— Да, что касается Длинного Лука, он ведь тоже очень странный человек.
— Длинный Лук? Да большей заурядности и вообразить трудно.
— Не скажи. Я знал его всего несколько минут, но все это время он вел себя очень странно. Вспомни хотя бы: мы довольно ловко показали ему, что нас так просто не возьмешь, а он продолжал упорствовать в своем непродуманном намерении отправить меня в мир иной.
— Это от недостатка ума. Ему можно полдня вбивать палкой простые истины, а он все равно ничему не научится.
Она говорила это как будто со знанием дела. Джон спросил:
— А что, кто-нибудь пробовал?
— Раньше-то? — Изабелла неопределенно пожала плечами. — Дети частенько спорят, взрослые частенько их учат. Что говорить, Длинный Лук всегда был вредным ребенком.
— Тем более странно: сын Висельника — и такой олух!
— Да ну его, — скривилась Изабелла.
— Хорошо, а как быть с чудовищами?
— Зачем с ними быть? Их бить надо.
— Нет, я к тому, что мне они тоже показались очень странными. Не думаю, чтобы такая откровенная голливудщина была обычным делом… Или в вашей милой стране чудовища каждый день такими табунами ходят?