Предводитель встал. Из своей одежды он достал небольшую шкатулку из древнего нефрита. Снова опустившись на колено, он протянул мне шкатулку. Я нажал, крышка открылась. Внутри было кольцо. Широкое и массивное, из чистого золота. А в нем прозрачный желтый камень, квадратный, в полтора дюйма. И внутри камня изображение черного осьминога.
Щупальца осьминога веером протянулись от тела. Казалось, они высовываются из желтого камня. Я даже разглядел на конце ближайшего щупальца присоску. Тело виднелось не так четко. Оно было туманным, казалось, уходило вдаль. Черный осьминог не был вырезан на камне. Он находился внутри.
Я испытал странное смешение чувств — отвращение и одновременно ощущение чего-то очень знакомого, как будто уже видел это раньше — мы называем это двойной памятью. Не раздумывая, я надел кольцо на палец — оно пришлось точно по размеру — и поднял руку, солнце отразилось в камне. Мгновенно все уйгуры упали на землю и лежали на животе, вытянувшись передо мной.
Предводитель уйгуров заговорил со мной. Я подсознательно ощущал, что с того самого момента, как он протянул мне кольцо, он внимательно следит за мной. Теперь мне показалось, что в глазах его благоговейный страх.
— Твоя лошадь готова… — и он употребил то же слово, каким меня приветствовали его воины. — Покажи, что ты хочешь взять с собой, и твои люди понесут это.
— Куда мы идем… и насколько? — спросил я.
— К святому человеку твоего народа, — ответил он. — А насколько… только он сможет ответить.
Я почувствовал раздражение от этой бесцеремонности. К тому же меня удивило, что он говорит о своих людях, как о моих.
— А почему он сам не пришел ко мне? — спросил я.
— Он стар, — ответил уйгур. — Такого пути он не выдержит.
Я взглянул на всадников, стоявших теперь рядом с лошадьми. Если я откажусь идти и мои товарищи меня поддержат — а они меня поддержат, это будет означать немедленную гибель всего лагеря. К тому же я сгорал от любопытства.
— Я должен поговорить со своими товарищами перед уходом, — сказал я.
— Если Двайану, — на этот раз я уловил слово, — хочет попрощаться со своими псами, да будет так. — В его взгляде блеснуло презрение, когда он посмотрел на старика Фейрчайлда и остальных.
Мне определенно не понравилось ни то, что он сказал, ни то, как сказал.
— Жди меня здесь, — коротко сказал я и пошел к Фейрчайлду. Вместе с ним я пошел в палатку. Барр и другие члены экспедиции — за нами. Я рассказал им обо всем. Барр взял меня за руку и осмотрел кольцо. Он негромко свистнул.
— Вы знаете, что это? — спросил он. — Кракен, сверхмудрое, сверхзлобное мифическое морское чудовище древних норвежцев. Видите, у него не восемь, а двенадцать щупалец. Его никогда не изображали меньше чем с десятью. Он символизирует принцип, враждебный Жизни, — не саму Смерть, а скорее уничтожение. Кракен — и здесь, в Монголии!