Суарра запрокинула голову, подставив Грейдону свои губы.
– Подойдите сюда, Грейдон.
Женщина-змея рассмеялась и, когда он приблизился, взяла в ладони его щеки и тоже поцеловала его.
– Какая пропасть между нами! – Она покачала головой. – А мост через нее – три удара, нанесенные человеку, которого я ненавижу. Да, дочь, в конце концов, я – женщина!
Индианки подняли носилки и направились к выходу в сопровождении Суарры. Из двери вышли двое одетых в голубые юбки эмеров. С низким поклоном они пригласили Грейдона следовать за ними. Мать помахала ему рукой, Суарра послала воздушный поцелуй, и они скрылись.
Грейдон пошел вслед за индейцами.
Проходя мимо красного трона, он заметил на нем человека. Скорчившаяся фигура человека была укутана в украшенную кистями красно-желтую мантию.
Властитель Глупости! Грейдон не видел, как он вошел. Сколько же он сидел там?
Грейдон остановился. Властитель Глупости смотрел на него веселыми молодыми глазами. Он вытянул длинную белую руку и коснулся ею лба Грейдона. При этом прикосновении Грейдон почувствовал, что замешательство оставило его. Вместо замешательства появилось веселье и уютное ощущение, что, несмотря на то, что в этом мире все обстоит, казалось бы, абсолютно неправильно, все полностью правильно и превосходно. Он рассмеялся, глядя в эти веселые и озорные глаза.
– Добро пожаловать, сын!
Властитель Глупости засмеялся.
Один из индейцев коснулся руки Грейдона. А когда он снова взглянул на красный трон, тот был пуст.
Сопровождаемый индейцами, Грейдон вышел. Они провели его в тускло освещенную комнату. Стены были в паутинных занавесках, в центре находилось широкое ложе. На маленьком, слоновой кости столе были хлеб, фрукты и светлое вино.
После того, как он поел, индейцы сняли с него кольчугу и раздели донага. Потом они принесли выточенный из кристалла таз и вымыли Грейдона. Они массировали его и растирали каким-то маслом, потом завернули в шелковую мантию и уложили в кровать.
– Добро пожаловать, сын! – бормотал Грейдон, засыпая. – Сын? Что он хотел этим сказать?
Так и не разобравшись, он захрапел.
Было уже позднее утро следующего дня, когда к Грейдону пришли эмеры и сообщили, что его ждет Мать Змей.
Проснувшись, он обнаружил, что в дверях стоят и наблюдают за ним Хуон и Регор.
Регор по-прежнему был в своей черной одежде, но Хуон переменил желтый цвет Братства на голубой цвет Женщины-змеи. Поднявшись, Грейдон обнаружил на скамье возле ложа такое же одеяние. Он надел длинную широкую блузу, плотно обтягивающие ноги штаны и доходившие до бедер сапоги без каблуков, из мягкой кожи.