– В портфеле у него портативный компьютер.
– Какая разница!
– Если кто-нибудь станет открывать портфель, он взорвется.
– Не важно, – повторил мастер Синанджу, усаживаясь поудобнее.
– Нет, ты не понял. Если кто-нибудь из спасателей захочет открыть портфель, он погибнет.
Старик даже глазом не моргнул.
– Значит, он расплатится за то, что осмелился прикоснуться к вещам Императора.
– Короче, надо найти портфель, пока его не нашел кто-нибудь другой.
– Сначала Вашингтон, потом портфель.
– Нет, сначала портфель, потом Вашингтон.
– Я – правящий мастер, – ледяным тоном сказал Чиун. – Ты обязан мне подчиняться.
– Ладно. Поезжай в Вашингтон. Я тебя догоню.
Римо решительно вышел из машины и захлопнул дверцу.
Чиун пересел на место водителя и повернул ключ зажигания, потом коснулся ногой педали газа. Мощный мотор заработал. Кореец слегка газанул. Мотор взревел громче.
Но Римо даже не оглянулся.
Мастер Синанджу застыл в нерешительности. Ехать или задержаться? Одному ему непросто будет объясниться с Президентом-марионеткой. Едва ли тот сможет понять его причудливый английский. Римо играл роль переводчика. С другой стороны, остаться здесь означает всегда идти на поводу у своего ученика и его ребячества. Впрочем, детям надо иногда потакать. Даже взрослым детям.
В конце концов Чиун принял компромиссное решение. Он дождется, пока Римо скроется из глаз, потом выйдет из машины. Причем закроет дверь бесшумно, как если бы она была бархатная. Тогда Римо ни за что не догадается, что Чиун идет за ним по пятам.
Мастер Синанджу решил следовать за учеником на некотором расстоянии. Не стоит Римо знать, есть у него за спиной поддержка или нет. Пусть потом злится. Пусть сын на собственном опыте убедится, как чувствует себя папочка, когда расстраиваются его планы. Это только справедливо будет.
Двигался кореец абсолютно бесшумно. К тому же владел искусством не оставлять следов на земле: его когда-то научили, как ставить ноги, если не хочешь, чтобы тебя выследили.
Да, времена изменились, теперь Римо знает, что они с Чиуном одной крови. Изменились, но, пожалуй, не к лучшему, думал старик. Раньше было проще. Любой промах Римо можно было списать на его белых предков. Если ученик становился чересчур самоуверенным, достаточно было назвать его куском белой свинины, чтобы привести в чувство.
А теперь все иначе. Римо уже знает, что в его жилах течет благородная корейская кровь; она досталась ему в подарок от отца. Тот индеец, но среди его предков, оказывается, все-таки были корейцы. А Римо, значит, потомок древних обитателей Синанджу. Дальний потомок, добрая его кровь замутнена, и все-таки в сущности Римо может считаться корейцем.