Она с мольбой взглянула на отца. Тот отвернулся от Холли, ясно давая понять, что от него ждать помощи нечего.
Холли попыталась презрительно фыркнуть.
— Я не езжу верхом.
Гавенмор скрестил руки на груди.
— Тогда ты можешь ехать вместе со мной.
Холли поспешно направилась к ближайшей неказистой лошади.
— Я научусь.
Необходимость впервые в жизни сесть верхом на лошадь была гораздо менее пугающей, чем перспектива провести долгие часы прижатой к широченной груди мужа. Ощущать стриженым затылком его пахнущее дыхание или, что еще хуже, быть вынужденной обнимать его, сидя у него за спиной, прижимаясь ноющей грудью к его спине. В такой близости будет совершенно невозможно сохранить маскарад. И добродетельную невинность.
Холли осторожно приблизилась к самой низкорослой из лошадей. В сравнении с огнедышащим драконом, на котором восседал Гавенмор, гнедая казалась крошечной, но по мере того, как девушка приближалась к ней, тело лошади, казалось, увеличивалось до все более внушительных размеров.
Холли протянула руку к поводьям, жалея, что у нее нет ни яблока, ни морковки, чтобы задобрить животное.
— Ну же, лошадка, — засюсюкала она. — Хорошая лошадка.
Донесшееся из-за спины фырканье никоим образом не принадлежало представителю лошадиного племени.
Как только Холли схватила поводья, гнедая, тряхнув гривой, предостерегающе заржала и попятилась назад. Путаясь в пышных юбках, девушка неуклюже шагнула следом, не выпуская обретенные с таким трудом поводья. Вцепившись в кожаную луку, она, издав неприличествующий воспитанной девушке клич, попыталась взобраться в седло. Лошадь осела на задние ноги, сбросив ее на землю, и Холли порадовалась засунутому под юбки тряпью, смягчившему падение. Не обращая внимания на насмешливые советы, донесшиеся сзади, она поднялась с земли и отряхнулась.
Решительно стиснув зубы, Холли снова приблизилась к лошади. Не родилось еще существо мужского пола, которое она не могла бы очаровать или перехитрить, и это относилось и к капризному гнедому жеребцу. Предвосхищая то, что он снова отпрянет назад, Холли схватилась за луку седла и бросилась плашмя коню на спину.
Тот не сдвинулся с места ни на дюйм. Холли плюхнулась животом на седло, получив прекрасную возможность осмотреть брюхо животного. Неудивительно, что ее очарование и ум не возымели нужного действия. Она взобралась не на жеребца, а на кобылу, в чем Холли смогла достоверно убедиться. Холли едва успела подхватить вот-вот готовый свалиться под копыта коварного животного венок из колокольчиков.
Сухую похвалу отца Натаниэля она, если сказать честно, ожидала. Но полной неожиданностью явились сильные мужские руки, сомкнувшиеся вокруг ее талии и усадившие боком в седло, таким образом, что пышные юбки упали на круп лошади. Руки задержались на стройной талии, и у Холли перехватило дыхание.