— Судя по твоему колючему нраву, можно предположить, что это произошло в зарослях остролиста.
Холли окинула его угрюмым взглядом.
— Лучше быть колючкой, чем бесчувственным дубом.
Пораженный удивительной красотой ее глаз, рыцарь промолчал. Он чувствовал себя так, будто подобрал невзрачный камешек и обнаружил под слоем грязи алмаз. Внезапно Остин обратил внимание на то, что скорее всего не сознавала сама Холли: стараясь сохранить равновесие, она обвила рукой его шею, перебирая тонкими пальцами волосы прядь за прядью. От этих трогательных прикосновений у Остина потеплело на сердце.
— Почему ты считаешь меня бесчувственным? Потому что я не вытащил тебя за волосы из воды и не выпорол, перекинув через колено, как ты того заслужила? Или потому, что я не уделяю тебе внимания, которого ты так отчаянно пытаешься добиться?
Холли с вызовом вскинула подбородок, глядя мужу прямо в лицо.
— Вы грубый невоспитанный человек. Мне совершенно все равно, оказываете ли вы мне внимание.
— А ты — лживая девчонка. — Его глаза как-то странно сверкнули. — А теперь скажи, почему ты вдруг почувствовала себя такой несчастной?
Холли уронила голову. Остин тотчас же пожалел о том, что она так сделала. Спрятав лицо, она подставляла его взгляду нежный затылок. В отличие от усыпанной красными пятнами кожи щек затылок Холли был молочно-белым, покрытым пушком шелковистых волос. Остина охватило непреодолимое желание провести по нему губами. Он отмахнулся от этой нелепой прихоти, мысленно отметив, что необходимо будет заказать шелка для мантилии и вуалей.
— Мне вдруг захотелось, чтобы рядом со мной была мама, — тихо призналась Холли.
Остин нахмурился. Едва ли можно винить девушку, переживающую столь внезапную разлуку с матерью.
— Я вчера не имел счастья видеть графиню. Она больна?
— Нет. Она умерла. Умерла, когда мне было только пять лет. — Холли снова обратила на него взор своих выразительных глаз. — Так что вы, должно быть, сочтете большой глупостью плач по тем, кого уже давно нет.
Остин не нашел в этом ничего глупого.
— Ты помнишь ее?
— Не так хорошо, как мне хотелось бы. Порой мне кажется, что мои воспоминания со временем стираются.
— Со мной время обходится не так милосердно. Моя мать умерла почти двадцать лет назад, однако я прекрасно помню ее. Ее голос. Улыбку. То, как она склоняла голову набок, когда пела. — Он опустил взгляд, чтобы тот не выдал всей глубины охватившей его горечи. — Я молю бога о том, чтобы забыть все это.
Холли продолжала перебирать его волосы, и прикосновения ее все больше походили на ласку.