Послышался громкий шорох страниц — гости принялись листать каталоги.
— Мне известно, что многим из вас не терпится добраться до описания скульптуры Клайнмана, — продолжал аукционист и шутливо добавил:
— В попытке скрасить ваше ожидание и избавить вас от лишних волнений мы поместили ее в самом начале списка, под номером десять.
По залу пронеслись смешки, и аукционист дождался полной тишины.
— Итак, лот номер один, — объявил он. — Небольшой карандашный рисунок Пабло Пикассо. Кто готов открыть торг? Стартовая цена сорок тысяч долларов. — Мгновение спустя он удовлетворенно кивнул. — Мистер Сертилло предложил сорок тысяч долларов. Кто больше?
Через несколько минут рисунок был продан за шестьдесят шесть тысяч, а на торги выставили следующий предмет.
— Лот номер два — великолепная лампа от Тиффани, дата изготовления — приблизительно 1904 год. Кто готов — стартовая цена пятьдесят тысяч долларов?..
От чести сидеть за первым столом Коул отказался бы с радостью. Официальным хозяином вечера был высокий добродушный седовласый мужчина по имени Франклин Митчелл, вице-председатель семейной нефтяной компании, самодовольный и поверхностный тип, источник тайного раздражения Коула. Рядом с Митчеллом сидели его жена, сын и невестка, а также молодая чета Дженкинсов — по-видимому, близкие друзья Митчелла-младшего. Все шестеро держались именно с тем чванливым высокомерием, которого терпеть не мог Коул.
Кроме них, за столом сидели дородный холостяк лет сорока Делберт Кэнфилд, его древняя родительница, которую он почтительно величал «мамой», и Коннер с Мисси Десмонд. Десмонды казались привлекательной парой средних лет, которая предпринимала героические усилия, чтобы найти хоть какую-то тему для беседы с Коулом. К несчастью, личные интересы супругов, по-видимому, исчерпывались исключительно гольфом, теннисом и друзьями. Поскольку Коул либо не интересовался, либо почти не имел представления обо всех трех предметах, разговор не клеился и в конце концов прекратился.
Вместо того чтобы тратить вечер на выслушивание сплетен и праздную болтовню, Коул решил как можно разумнее распорядиться своим временем. Сначала он размышлял о болезни Кэла и его возмутительном требовании, затем бросил взгляд на Диану, убеждаясь, что она выдерживает испытание, а немного погодя вновь вернулся к проблемам, которые ему предстояло разрешить.
Когда подали первое, он мысленно составил повестку ежегодного собрания совета директоров и решил огласить размеры дивидендов заранее, до собрания, чтобы заручиться поддержкой акционеров.