Антонию Тизенгаузу, надворному литовскому подскарбию [Королевский казначей. - Прим. перев.], самому выдающемуся министру Станислава-Августа, не везло - в отличие от князя Станислава - на поэтов. Даже безотказный Трембицкий, услужливый певец всех знаменитостей своего времени, не посвятил ему, насколько мне известно, ни одного из своих панегириков.
Тем более, что жизнь выдающегося инфлянтца, история его взлета и падения могла послужить темой только для трагедии. Для трагедии в истинно польском духе.
Антоний Тизенгауз в ранней молодости сердечно подружился с будущим королем Станиславом-Августом Понятовским. Оба вместе воспитывались в Волчине и там же вместе вникали в первые тайны политики. Вместе усваивали программу прогрессивных реформ Чарторыских, вместе мечтали о цивилизации Польши и освобождении ее от саксонской анархии [Период, когда на польском престоле находились саксонские курфюрсты Август II (1670 - 1733) и Август III (1696 - 1763). - Прим. перев.]. Вступив на трон, СтаниславАвгуст, великолепно знавший хозяйственные и организационные таланты приятеля, сразу доверил ему должность надворного литовского подскарбия. Должность эта не относилась к самым высоким в государстве, но значила много, поскольку с ней было связано управление огромными королевскими владениями в Литве, называемыми тогда "столовыми имениями", или "экономнями". Управление этими владениями велось на основе полной доверенности в финансово-хозяйственных делах и давало управителю возможность влиять на личную казну монарха, а тем самым и на него самого. Наделенный властью, финансами и безграничным доверием короля, Тизенгауз приступил к делу. План его был ошеломляюще грандиозный, величественный, патриотический! "Инфлянтский дьявол" решил мановением руки сделать Польшу независимой от иностранных государств - в рекордно короткий срок создать в земледельческой отсталой стране все отрасли промышленности, существующие в других странах Европы.
Но этот дерзкий план превышал возможности одного человека, даже столь выдающегося, как Тизенгауз. Гениальному недоучке недоставало теоретических знаний и практического опыта, не хватало терпения и прежде всего прозорливости зрелого государственного деятеля.
Благие намерения, достойные патриотического замысла Сташица [Станислав Сташиц (1755 - 1826) - выдающийся польский политический деятель, писатель и философ, сторонник радикальных реформ. - Прим. перев.], были осуществлены слишком поспешно, методами, до удивления напоминавшими барские фантазии Кароля Радзивилла.