— Не обязательно. Можешь намекнуть… чтобы возбудить мой адвокатский аппетит.
И тут она снова распознала сухой, тщательно скрываемый юмор в его голосе и облегченно вздохнула.
— Не вдаваясь в подробности, могу сказать только, что нуждаюсь в совете относительно моего… моего развода.
— В этом случае, — серьезно и не задумываясь, ответил он, — советую сначала выйти за Паркера. Таким образом, мы сможем получить куда большие алименты.
— Я не шучу, как в тот раз, Стюарт, — предупредила она, но что-то в его манере говорить внушало такую уверенность, что Мередит даже слегка улыбнулась. — Я попала в самую невероятную юридическую паутину, которая когда-либо тебе встречалась. И нужно немедленно из нее выпутываться.
— Обычно я привык вытаскивать все тайны на свет Божий, это позволяет повысить гонорар, — шутливо пояснил он. — Однако ради старого друга я мог бы принести в жертву алчность во имя сострадания. Мы можем поужинать сегодня вместе?
— Ты настоящий ангел!
— В самом деле? Вчера адвокат противной стороны заявил судье, что я пронырливый сукин сын!
— Вовсе нет! — преданно запротестовала Мередит.
— Да, моя красавица, именно таков я и есть, — тихо рассмеялся Стюарт.
Без всяких признаков осуждения и ничуть не возмущенный поведением восемнадцатилетней Мередит, Стюарт, не выказывая ни малейших эмоций, выслушал всю историю и вовсе не удивился, когда она рассказала о том, кто был отцом ее погибшего ребенка. Мередит же была настолько расстроена непроницаемым выражением его лица и неизменным молчанием, что, закончив говорить, нерешительно спросила:
— Стюарт, я все ясно изложила?
— Абсолютно, — кивнул он и в доказательство добавил:
— Ты только сейчас объяснила мне, каким образом твой отец готов использовать свое влияние, чтобы Саутвилльская комиссия одобрила проект Фаррела, причем действовал при этом с таким же неуважением к закону, как и сенатор Девис, надавивший своим авторитетом, чтобы первое решение было отрицательным. Верно?
— Д-думаю, да, — ответила Мередит, неловко морщась от плохо скрытого осуждения в словах Стюарта.
— Фаррела представляет «Пирсон энд Левинсон»?
— Да.
— Тогда вот что, — объявил он, делая знак официанту принести счет. — Утром я позвоню Биллу Пирсону и скажу, что его клиент несправедливо причиняет моей любимой клиентке моральный ущерб.
— И что потом?
— Потом попрошу его клиента подписать несколько красиво составленных бумаг, которые я подготовлю и пришлю ему.
Мередит впервые с надеждой взглянула на Стюарта:
— И это все?
— Вполне возможно.
Стюарт позвонил только в конце дня.