Повернувшись, он быстро направился в свою спальню, вынул из портфеля телефон и позвонил сначала начальнику эдмунтонской полиции с просьбой выслать патрульную машину, засечь на перекрестке черный «БМВ», не привлекая излишнего внимания водителя, сопроводить его до Чикаго и убедиться, что машина благополучно добралась до места назначения.
Второй звонок раздался в доме Дейва Левинсона, старшего партнера фирмы «Пирсон энд Левинсон». Мэтт велел Левинсону быть вместе с Пирсоном в его офисе ровно в восемь утра. Левинсон не подумал возражать. Мэтью Фаррел платил им огромный гонорар — двести пятьдесят тысяч долларов в год за безукоризненное выполнение всего, связанного с юридической стороной дела, и само собой подразумевалось, что они обязаны являться по первому зову.
И наконец, Мэтт связался с Джо О'Хара и приказал ему немедленно ехать за ним на ферму, но Джо начал юлить и отговариваться. Мэтт Фаррел платил ему большие деньги, но Джо считал себя также телохранителем и другом, и, по его мнению, не стоило давать возможность Мэтту скрыться с фермы, если Мередит хочет, чтобы он остался. Вместо того чтобы немедленно согласиться, Джо спросил:
— А что, между тобой и женой все улажено? Мэтт, не терпевший вмешательства в свои дела, мрачно нахмурился.
— Не совсем, — нетерпеливо бросил он.
— Твоя жена все еще там?
— Уже уехала.
Расстроенный голос Джо заставил Мэтта забыть о раздражении и снова осознать глубину преданности водителя.
— Значит, ты все-таки отпустил ее, Мэтт?
— Я еду за ней, — с улыбкой в голосе ответил Мэтт. — Ну а теперь тащи сюда свою задницу, О'Хара.
— Уже бегу!
Мэтт отложил телефон и долго смотрел в окно, планируя стратегию на завтрашний день.
— Доброе утро, — поздоровалась Филлис, тревожно глядя на Мередит, когда та, опоздав на работу на два часа, прошла мимо без единого слова.
— Что-нибудь случилось? — спросила она, поднимаясь из-за стола и провожая Мередит в кабинет. Мисс Поли, двадцать лет прослужившая секретарем у Филипа Бенкрофта, решила взять давно заслуженный отпуск, пока ее начальник будет отсутствовать.
Мередит уселась, оперлась локтями о стол и начала массировать виски. Случилось? Да она не знает, как жить дальше!
— Ничего особенного. Немного болит голова. Мне звонили?
— С самого утра. Я записала все, что велели передать. Сейчас принесу. И чашку кофе. Он тебе, похоже, не повредит.
Мередит дождалась ухода Филлис и устало откинулась в кресле, чувствуя себя так, словно постарела на сто лет. События двух последних дней не прошли даром, и мало того, что Мередит была совершенно измотана, физически и душевно, она еще умудрилась растоптать собственную гордость, отдавшись Мэтту, предать жениха, в довершение всего повести себя словно последняя трусиха и сбежать от Мэтта, отделавшись запиской. Угрызения совести и стыд преследовали и терзали ее всю дорогу домой. Мало того, она никак не могла отделаться от какого-то спятившего патрульного из Индианы, не отстававшего от нее всю дорогу и исчезнувшего лишь в нескольких кварталах от ее дома. К этому времени Мередит окончательно извелась, и это было до того, как она прослушала все сообщения на автоответчике и узнала голос Паркера. Он звонил в пятницу вечером, чтобы сказать, как скучает и хочет услышать ее голос. В субботу он, по всей видимости, был немного озадачен тем, что ее нет дома. К вечеру он окончательно встревожился и спрашивал, уж не заболел ли Филип. В воскресенье утром он сказал, что сходит с ума от страха и собирается позвонить Лайзе. К несчастью, Лайза, по-видимому, объяснила, что Мередит решила поговорить с Мэттом и рассказать ему всю правду. Вечернее сообщение было взбешенным и коротким: