— Ты проливаешь шампанское, — сказала она, пытаясь выиграть время и сообразить, как лучше себя повести.
Чертыхнувшись, Зак поставил бутылку и потянулся за кухонным полотенцем, чтобы вытереть образовавшуюся лужу.
— Зак?
— Что? — не оборачиваясь, отозвался он, приподнимая бокалы.
— А как мог ты ревновать меня к Патрику Свейзи? Широкая белозубая улыбка подсказала Джулии, что ему ее слова были так же приятны, как и ей его.
— Честно говоря, я и сам не знаю.
— А кого из певцов ты выбрал? — весело поинтересовалась Джулия, после того как они закончили свой ужин при свечах. — Потому что я вряд ли соглашусь танцевать под Микки Мауса.
— Согласишься.
— Почему ты так уверен?
— Потому что тебе нравится танцевать со мной. Несмотря на то, что их беседа протекала легко и непринужденно, Джулия безошибочно почувствовала, что с каждой уходящей минутой настроение Зака ухудшается. Даже их совместные усилия сделать этот вечер по-настоящему праздничным не могли рассеять напряженность и печаль, которые, казалось, витали в воздухе, сгущаясь с приближением ночи. Джулия пыталась убедить себя в том, что причиной всему их дневной разговор. О том, что он собирается отправить ее домой, она старалась даже не думать. Несмотря на все ее горячее желание остаться с ним, Джулия прекрасно понимала, что последнее слово будет не за ней. Да, она очень любила его, но, к сожалению, понятия не имела о его истинных чувствах. Единственное, в чем она могла быть твердо уверена, — это то, что Заку приятно находиться в ее обществе. Здесь.
Ее размышления прервала дивная музыка, и потрясающий голос Барбры Стрейзанд запел, отгоняя прочь дурные предчувствия.
— Это явно не Микки Маус, — сказал Зак, протягивая ей руки. — Подойдет?
Джулия согласно кивнула, щурясь от удовольствия:
— Стрейзанд — моя любимая певица.
— И моя тоже, — сказал Зак, обвивая руками талию Джулии и притягивая ее к себе.
— Если бы у меня был такой голос, я бы пела с утра до вечера просто ради того, чтобы слышать саму себя.
— Да, она уникальна, — согласился Зак, — опереточных сопрано пруд пруди, но ее нельзя отнести к их числу. Она неподражаема.
Рука Зака нежно гладила ее обнаженную спину, и, глядя в его глаза, Джулия вновь почувствовала знакомое волнение, которое она испытывала всякий раз, когда он так смотрел на нее. Ей вновь захотелось испытать сладость его прикосновений, нежность и настойчивость поцелуев, а также ту радость и счастье, которое дарило его тело. Но еще больше возбуждало сознание того, что она все это получит сегодняшней ночью, а потому можно наслаждаться предвкушением и сознательно оттягивать момент наслаждения. Правда, вслед за этими приятными размышлениями прокралась и предательская мысль о том, что вряд ли она может быть так же уверена и в завтрашнем, и в послезавтрашнем дне. Совсем напротив, интуиция подсказывала ей нечто совершенно противоположное. Пытаясь подавить острый приступ паники, Джулия снова заговорила: