— Но давай все-таки предположим, что намеченной жертвой был Тони Остин. Даже если это так, то все равно убийцей может быть Эмили. Она могла презирать и ненавидеть Остина за то, что у него была интрижка с твоей женой, за то, что…
— Эмили Макдэниелс, — решительно перебил ее Зак, — никого не убивала. Точка. Она просто не способна на это. Так же, как и ты. — Внезапно он сообразил, что именно на нижних четырех карточках были написаны имена основных «подозреваемых», и испытал огромное облегчение от того, что эта тягостная беседа наконец-то близится к завершению. Склонив голову набок, Зак с улыбкой поинтересовался:
— И чье же имя стоит на последней карточке в нижнем ряду?
Джулия метнула на него страдальческий взгляд и неохотно ответила:
— Тони Остина.
Улыбка сбежала с лица Зака. Он зарылся лицом в ладони, как будто с помощью этого можно было унять ту смертельную ненависть, которая вспыхивала у него внутри каждый раз при мысли о Тони Остине.
— Я думаю, что это сделал Остин. — Зак поднял голову, но Джулии показалось, что он настолько поглощен собственными мыслями, что не видит ничего вокруг. — Нет, черт побери, я знаю, что Рейчел убил этот подонок, причем специально так, чтобы подставить меня. Когда-нибудь, если я, конечно, доживу до этого момента, ., Джулия поежилась от той ненависти, которая прозвучала в словах Зака.
— Но ведь ты сам говорил, что у Остина не было за душой ни цента, — торопливо перебила она. — Таким образом, убив Рейчел до того, как она получила развод и причитающуюся ей часть денег, он тем самым лишал себя шанса наложить лапу на эти средства после женитьбы.
— Он был наркоманом. Кто может знать, что происходит в башке у этих придурков?
— Да, но наркотики — довольно дорогое удовольствие. В таком случае желание как можно скорее получить необходимые деньги для удовлетворения потребности в наркотиках должно было стать основным и доминировать над всеми остальными.
— Поверь, я размышлял об этом побольше твоего, — довольно резко ответил Зак, но, увидев бледное и озабоченное личико Джулии, тотчас же раскаялся в собственной грубости. Поднявшись с дивана, он протянул ей руку и мягко сказал:
— Давай на некоторое время отложим наше расследование и решим, что делать с оставшейся частью вечера.
Обидевшись на его последнюю вспышку, Джулия уже собиралась было огрызнуться, но вовремя подавила эту инстинктивную реакцию, напомнив себе, что то, что произошло прошлой ночью, больше не должно повториться. Никогда.