Рассел стоял, склонив голову. Ледяной ветер, возникший из звенящей тишины, коснулся его лица, спутывая волосы на голове. Смотря прямо перед собой, Нэш тихо проговорил:
— Теперь я остался один! Один!..
Порыв ветра превратился в ураган. Огромные окна, занимающие почти всю западную стену зала, глухо охнули и осыпались. В груди Рассела разорвалась огненная бомба. Боль заполнила все тело, до самой последней клеточки.
Потолок растворился, обнажая черный провал неба с мириадами звезд, которые никогда не были видны с Земли. Одна из них стала быстро мигать и расти, с каждым мгновением приближаясь к одиноко стоящему человеку. Тугой луч света белым водопадом обрушился на него, и, врезавшись в пол зала, рассыпался на сотни искрящихся молний и ослепительных шаров с длинными хвостами протуберанцев. Рассел вскрикнул от нестерпимой боли. Она доросла до неба, заполнив собой всю Вселенную.
Змеи, искря и шурша, начали вращаться вокруг него. Грохот заполнил зал. Молнии раскалывали воздух, проносясь изломанными шнурами. Вращение усилилось и превратилось в огненный водоворот. Тело Рассела подбросило вверх — и он завис в воздухе, стараясь изо всех сил вырваться из стянувших его пылающих тросов.
Хвостатые шары слились в одну искрящуюся массу, из которой появились гигантские чудовища с оскаленными пастями, полными острых зубов и изрыгающими пламя. Они закружились вокруг беспомощного тела, набрасываясь на него, словно голодные псы. Рассел оказался внутри этих прозрачных пастей, зубы с треском впивались в его тело, пронзая электрическими разрядами, взрывая внутренности… В следующую секунду монстры рассыпались в прах. И, совершив последний оборот вокруг извивающегося тела, огненные шары слились в новое чудище, еще более ужасное, чем предыдущие.
Казалось, еще миг — и мозг сгорит в пылающем вихре, окутывающем Нэша. Монстры, проносящиеся перед глазами, в последнюю секунду превращались в знакомые и незнакомые человеческие лица. Вот… еще одно… и еще…
Смерч огней закручивался все быстрее и быстрее, пока вдруг не исчез.
Судорожно хватая пересохшими губами воздух, Рассел опустился на исковерканные дымящиеся остатки паркета, словно упавший с дерева осенний лист. В голове по-прежнему звучал истошный вопль голубых чудовищ. Сознание было мутным.
Бренда медленно, почти по-кошачьи бесшумно подошла к Расселу и, опустившись возле него на колени, коснулась рукой его мокрых волос. Он глухо застонал и, приподняв голову, посмотрел на нее.
— Чудеса закончились, — проговорил он разбитыми в кровь губами. — Но голову я все-таки потерял.