– В каюту адмирала флота, миледи.
Сандарец быстро набрал код. Секунда – и герметичная дверь открылась. Бетани шагнула в каюту, и люк за ее спиной бесшумно встал на свое прежнее место.
Адмирал Гоуэр сидел за внушительных размеров столом. Он еще не успел убрать пальцы с пульта управления, приводившего в движение входной люк. Встав с места, адмирал шагнул навстречу гостье.
– Доброе утро, мисс Линдквист. Как прошел перелет?
– Благодарю вас, прекрасно, – ответила Бетани. – Не нужно было посылать за мной спецшаттл. Я могла бы дождаться рейсового.
– Ерунда. Если мне приходится вторгаться в чьи-то планы на день и ломать их, то я по крайней мере стараюсь обеспечить человека нормальным транспортом. Хотите что-нибудь выпить?
– Да, с удовольствием, благодарю вас.
– Что скажете насчет сандарской водки?
– Боюсь, что не знаю ее вкуса. Никогда не пробовала, сэр.
Брови Гоуэра удивленно взлетели.
– В самом деле? Мы ведь точно угощали всех вас нашим национальным напитком, когда вы были на Сандаре.
– Что-то не припомню.
– Ну, тогда вам обязательно нужно ее попробовать, – сказал адмирал и направился к мини-бару, прикрепленному к одной из переборок.
Пока Гоуэр наполнял бокалы, Бетани успела бегло рассмотреть обстановку адмиральской каюты. Первое, что бросилось ей в глаза, был портрет Джона-Филиппа Уолкирка в полный рост, висевший позади письменного стола Гоуэра. Монарх был изображен в адмиральском мундире сандарских вооруженных сил. Казалось, что его взгляд устремлен прямо на Бетани. В целом каюту отличало полное отсутствие каких-либо украшений, за исключением огромного сандарского флага, висевшего под стеклянным колпаком на переборке напротив портрета монарха. Знамя было сильно потрепано и опалено по краям. Возвращаясь к письменному столу с бокалом в руках, Гоуэр заметил заинтересованный взгляд гостьи.
– Это знамя с истребителя, на котором служил мой отец. Его корабль получил множество пробоин во время сражения с рьяллами. Один из оставшихся в живых воинов, рискуя собой ради спасения знамени, передал его моей матери.
– Сколько вам тогда было лет?
– Шестнадцать стандартных. К тому времени я уже четыре года проучился в военной академии.
– Неужели военная подготовка сандарских детей начинается в столь раннем возрасте?
Гоуэр кивнул:
– Да, особенно если они проявляют склонность к профессии военного.
– Неужели действительно есть необходимость в том, чтобы зачислять в военно-космические силы двенадцатилетних детей?
Гоуэр пожал плечами.
– Это наша давняя традиция, и мы воспринимаем ее как нечто само собой разумеющееся.