Гейл нехотя поднялась:
– И все–таки мне бы хотелось остаться со старой темой.
– Могильщик! И вперед!
Она двинулась к двери, не в силах поверить в этот стремительный поворот событий. В голове пульсировала боль, желудок свело, она чувствовала себя больной до последней клетки тела. “Ведь все это чушь! – сказала она себе. – Таракан, вот что действительно важно, если подумать о моей карьере. Но это… это дерьмовая чушь!”
– Погоди минутку,– сказал Трейси, когда она повернулась, чтобы уйти. – Ты не видела Кидда? Мне нужно, чтобы он сделал снимки Мисс Калифорнии сегодня после полудня.
– Нет, в последнее время не видела. В субботу мы пошли на концерт Джоан Боаз, но вчера я его целый день не видела. Может, он отправился к людям “Зеленого Мира”?
Трейси вздохнул:
– Этот парень размазывает свою энергию очень уж тонким слоем, тебе не кажется? Послушай, ты не позвонишь ему, когда будет время? Он мне в самом деле нужен, чтобы снимок был готов уже сегодня.
Она кивнула, все еще не совсем придя в себя, и вышла из кабинета. Снаружи Холли Фортунато рассказывала спортивному комментатору Биллу Хейлу о том, какой богатый выбор хлыстов оказался в кладовой у одного режиссера, с которым она познакомилась в субботу. Гейл села за свой стол, принялась перекладывать бумаги, стараясь придумать выход из положения, в которое втравил ее Трейси. И все же три разгромленных кладбища – в буквальном смысле разнесенных в клочья, и все это – за две недели… Кому позвонить для начала? Она припомнила имена нескольких офицеров из отделения по антивандализму, кажется, Дэвис Тортиричи был капитаном отделения, но она не была уверена, что помнит все правильно.
Но еще одна забота скрыто не давала ей покоя – где же Джек? Он обещал пригласить ее на обед в “Мандарин” в воскресенье вечером, но так и не позвонил. Она провела вечер дома, попивая белое вино и читая отвратительную книжонку под названием “Грех Бетании”, которую со скуки отшвырнула после четвертой главы. Она хотела быть с Джеком, ей в самом деле было это необходимо, и она три или четыре раза за вечер набирала его номер. И каждый раз телефон не отвечал минут десять и лишь тогда Гейл опускала трубку. Где же он мог быть?
“А кто я такая? – спросила Гейл себя. – Мама–наседка?” Но тут рука сама потянулась к телефону. Она набрала номер квартиры Джека.
Ответа не было.
Джек мог находиться в дюжине самых разных мест. Она уже привыкла к тому, что наиболее постоянной чертой Джека было непостоянное местонахождение. “Это все гороскоп,– гордо пояснил он Гейл. – Близнецы – вот мой знак Зодиака”.