Слезы были у него на глазах, но ему удалось улыбнуться.
– Наверно потому, что в детстве я хорошо ел кашку, когда я был примерно в твоем возрасте.
– И от каши вы стали гигантом?
– Ну, я всегда был большим. Раньше я играл в футбол, сначала в университете в Оберне, затем за Нью–Орлеанских “Святых”.
– А сейчас?
– Сейчас – нет. Я… я борец,– сказал он. – Профессиональная борьба. Выступаю в роли плохого парня.
– Ох,– Свон подумала про это. Она вспомнила, что один из многих ее дядей, дядя Чак, раньше ходил на борцовские матчи в Уичито, а также смотрел их по телевизору.
– Вам это нравилось? Я имею в виду, быть плохим парнем?
– По правде говоря, это как бы игра. Я просто изображал плохого. И я не знаю, нравилось мне это или нет. Это просто было то, что я умел делать.
– Суслик в норе! – сказал Поу–Поу. – Господи, пусть он уйдет!
– Почему он все время говорит про суслика? – спросила Свон.
– Его мучает боль. Он не понимает, что говорит.
Поу–Поу бредил что–то о комнатных тапочках, что хлебам нужен дождь, потом опять впал в молчание. От тела старика несло жаром как из открытой печки, и Джош понял, что долго тот не протянет. Лишь Богу известно, что произошло в его мозгу, когда он смотрел на взрыв.
– Мама говорила, что мы едем в Блейкмен,– сказала Свон, отвлекая его внимание от старика. Она поняла, что он умрет. – Она говорила, что мы едем домой. А вы куда едете?
– В Гарден–Сити. Я должен был там выступать.
– Там ваш дом?
– Нет. Мой дом в Алабаме, далеко–далеко отсюда.
– Мама говорила, что мы едем к дедушке. Он живет в Блейкмене. А ваша семья живет в Алабаме?
Он подумал о Рози и двух сыновьях. Но теперь они – часть чьей–то другой жизни, если, конечно, еще были в живых.
– У меня нет никакой семьи,– сказал Джош.
– Разве у вас никого нет, кто вас любит? – спросила Свон.
– Нет,– ответил он. – Думаю, что нет.
Он услышал стон Дарлин и сказал:
– Лучше бы тебе посмотреть за матерью, а?
– Да, сэр. – Свон поползла было от него, но потом оглянулась во тьму туда, где был гигант. – Я знала, что должно было случиться что–то ужасное, сказала она. – Я знала про это в ту ночь, когда мы покинули трейлер дяди Томми. Я пыталась объяснить это маме, но она не поняла.
– Как же ты узнала?
– Мне это поведали светлячки,– сказала она. – Я поняла это по их свечению.
– Сью Ванда? – слабо позвала Дарлин. – Свон? Где ты?
Свон ответила:
– Тут, мама,– и поползла назад к матери.
Светлячки ей сказали, подумал Джош. Правильно. По меньшей мере, у девочки сильное воображение. Это хорошо: иногда воображение может стать самым лучшим укрытием, когда дела идут совсем неважно. Но вдруг он вспомнил стаи саранчи, в которые попал его автомобиль. Они летели из полей тысячами в последние два–три дня, говорил Поу–Поу. Что–то странное.