Пройти контроль. Новая кассирша. С угрями на щеках. Вытащить чековую книжку, чеки на имя Джинджер Коулз. Осторожно, держи пистолет на дне сумочки. Выписывай сумму. Черт подери, покупка всей этой жратвы просто опустошает счет в банке! Подпишись. Джинджер Коулз.
– Вот, пожалуйста, – сказала она девушке, подавая чек и водительские права с улыбающейся фотографией, на которой волосы зачесаны назад и подстрижены чуть покороче, чем сейчас; на лице с резкими чертами выделяются узкий прямой нос и высокий лоб. В зависимости от света и одежды цвет ее глаз менялся от бледно-зеленых до морозно-серых. Она смотрела, как кассирша записывает номер ее водительских прав на обороте чека.
– Место работы? – спросила девушка, и Мэри ответила:
– Объединенный почтовый… – Она остановилась. Вихрь обличий, в которых она жила, закружился в ее мозгу, живя собственной жизнью. Нет, нет, не почтовые услуги. Она работала там под другим именем с восемьдесят четвертого по восемьдесят шестой, на портовом складе в Тампе.
– Ox, извините, – сказала она в ответ на недоуменный взгляд кассирши. – Это мое старое место работы. Я помощник дневного управляющего в «Бургер-Кинг».
– О, вот как? – В глазах девушки вспыхнул некоторый интерес. – В котором?
Холодная пика пронзила сердце Мэри. Она почувствовала, как ее улыбка дрогнула.
– В Норкроссе, – сказала она. Это было ложью. Она работала в том «Бургер-Кинге», что на Блессингем-роуд, примерно в шести милях отсюда.
– Я только что получила эту работу, – сказала кассирша, – но здесь ничего не платят. Вы ведь нанимаете на работу?
– Нет. – Мэри подумала, что угри можно и нарисовать. А девушка, может, не так молода и не так глупа, как кажется. – Этим занимается управляющий. – Ее рука скользнула в сумочку, и кончиками пальцев она ощутила холодный металл пистолета.
– Не люблю застревать на месте. Люблю перемены. Вам там лишние руки не нужны?
– Нет. У нас хватает работников. Девушка пожала плечами.
– Что ж, может, я просто загляну и заполню анкету. Вам там выдают бесплатные бургеры?
Мэри ощутила, как кто-то подошел к ней сзади. Она услышала тихий звук – ей показалось, что это шорох пистолета, скользящего по маслянистой кожаной кобуре, и у нее перехватило дыхание.
Она всем телом обернулась, одной рукой крепко сжимая пистолет в сумочке. Она уже была готова его выхватить, когда рыжеволосая молодая мама остановила тележку с ребенком. Ребенок продолжал все так же важно чавкать, сося пустышку. Глаза его оживленно бегали.
– Эй, леди! – окликнула ее кассирша. – Вам что, нехорошо?
Улыбка исчезла с лица Мэри Террор. На короткое время молодая мать поймала проблеск чего-то, что заставило ее подать тележку назад и инстинктивно поднести руку к груди девочки защищающим жестом. Что это было – она не поняла, потому что образ мелькнул и пропал, но осталось воспоминание о плотно стиснутых зубах крупной женщины и о паре глаз-щелочек, зеленых, как у кошки. Эти несколько длинных секунд женщина, казалось, возвышалась над ней, и от кожи этой женщины повеяло холодом, будто зима дохнула.