Она взяла пакет с пола, и Горди увидел штамп магазина игрушек.
– Что это ты делаешь? – спросил Горди. – В игрушки играешь?
Мэри хлопнула дверью и прошла в квартиру. Горди последовал за ней, как она и знала заранее. В конце концов он же к ней приехал. Вчера она прибралась до того, как Роби так плохо себя повел.
– Ну и странный здесь запах, – сказал Горди, когда закрыл дверь и повернул замок. – Ты что-то спалила?
– Ага. Свой обед.
Мэри унесла пакет в комнату и засунула в шкаф. Затем, вопреки своей привычке, включила телевизор и настроила его на канал новостей кабельного телевидения. Вела их Лин Рассел. Мэри нравилась Лин Рассел: выглядит как настоящая женщина. На экране появились легавские автомобили со своими глупыми мигалками, и чья-то говорящая голова сообщила, что кого-то убили. На простыне, покрывавшей носилки, проступила кровь и очертания тела. Образы были гипнотизирующими – жестокий пульс жизни. Порой Мэри часами смотрела Си-эн-эн, не в силах и не желая делать ничего, только лежать в кровати, как паразит, питающийся муками других человеческих существ. Когда она улетала на ЛСД, эти сцены становились трехмерными и вторгались в ее комнату, и это были по-настоящему классные приходы.
Она услышала шорох пакета. Затем его голос:
– Эй, Джинджер! Зачем это ты набрала всего этого детского питания?
Ответ пришел к ней по дороге в кухню:
– Тут одна кошка бродит, я ее подкармливаю.
– Кошкой Любит детское питание? Черт побери, ненавижу кошек. У меня от них мурашки. – Карие глаза-бусинки Горди все время двигались, вторгаясь в ее жизнь. Они увидели корочку обгорелой пластмассы на одной из горелок плиты, отметили этот факт и двинулись дальше. – У тебя тут тараканы, – заметил он. Пока Мэри убирала свои покупки, он прошелся по кухне и остановился перед вырезанной из журнала и вставленной в рамку фотографией улыбающегося младенца. – Ты немножко того к младенцам, верно?
– Да, – сказала Мэри.
– Как же вышло, что у тебя нет своего? «Храни тайну, – подумала Мэри. – Горди – это мышка, щиплющая крошки между клыками тигра».
– Вот так. Просто не завела.
– Ты знаешь, это странно, да? Ведем с тобой дела уже.., сколько? Пять, то ли шесть месяцев, и я ничего о тебе не знаю. – Он вынул из кармана своей рубашки зубочистку и стал ковырять ею в мелких желтых зубах. – Даже не знаю, откуда ты.
– Из ада, – сказала Мэри.
– Ух ты! – В притворном страхе он вскинул руки вверх. – Не пугай меня, сестра. Нет, я серьезно. Откуда ты?
– В смысле где я родилась?
– Да. Ты ведь не из этих мест, потому что у тебя нет акцента Джорджии.