– Ну, хорошо. А теперь нельзя ли потише?
Они притихли, как булькающее в горшке варево, и уставились на стоявшую перед ними смуглую пожилую женщину в черной рясе. Она взяла в руки блокнот. На нее была возложена обязанность проверять, все ли вернулись с перемены. Сестра Мириам хорошо знала детей и по именам, и в лицо, и все же всегда оставалась возможность, что кто– нибудь – вероятнее всего, кто-нибудь из наименее смышленых – исхитрится заплутать в лесу, окружавшем сиротский приют. Так уже случилось однажды, давным-давно, когда сестра Мириам только начинала здесь работать и забора еще не было. Ребенок тогда чудом уцелел. С тех пор она никогда не рисковала.
– Перед завтраком мы проведем перекличку, – привычно сообщила она детям. – Джеймс Паттерсон Антонелли?
– Здесь.
– Томас Кини Биллингс?
– Здесь.
– Эдвард Эндрю Бэйлесс?
– Присутствует.
– Джером Дарковски?
– Пришутствует. – Смешки и гиканье. Сестра Мириам резко подняла голову.
– У вас полчаса до прихода следующей группы, дети. Если будете дурачиться, то лишь зря потратите время. Я, кажется, просила тишины? – Она снова опустила взгляд к блокноту. – Грегори Холт Фрейзер?
– Здесь.
Сестра Мириам зачитывала список по алфавиту, приближаясь к его имени. Иногда ей хотелось, чтобы он исчез, сбежал из приюта, сгинул в лесной чаще, оставив разве что клочок одежды на изгороди как единственное свидетельство своего существования. Нет, нет, внутренне запротестовала она. Прости. Я не хотела. Она нервно глянула поверх списка на ребят. Он сидел где всегда, во главе стола, и ждал, когда она назовет его имя. На его губах играла едва заметная улыбка, словно он знал, какие мысли роились за непроницаемой маской ее лица.
– Джеффри Харпер Рейнс?
Он не отозвался.
Дети замерли.
Они ждали.
Он ждал.
Сестра Мириам прокашлялась и опустила голову, чтобы не видеть их лиц. С кухни тянуло жареным мясом – там готовили гамбургеры.
– Джеффри Харпер Рейнс, – повторила она.
Он молчал, сложив руки на столе перед собой. Черные глаза, узкие щелочки на бледном лице, смотрели дерзко.
Сестра Мириам бросила блокнот на стол. Нет, довольно! Эта глупая игра излишне затянулась!
– Джеффри, я дважды вызывала тебя. Ты не отозвался. На уроке двести раз напишешь свое имя и покажешь мне. – Она посмотрела на следующее в списке имя. – Эдгар Оливер Торторелли.
Но ответил ей не Торторелли. Прозвучал другой голос. Его голос.
– Вы что-то не назвали мое имя, сестра. – Он так прошипел это «сестра», что в первый момент ей почудилось, он сейчас скажет какую– нибудь непристойность.
Сестра Мириам моргнула. Ей вдруг стало жарко. На кухне гремели подносами и тарелками. Сестра Мириам сказала: