— Мистер Гамильтон? — спросил Мейер, приблизившись к надзирателю.
— Билл Гамильтон? — спросил Хейз.
— Да.
— Полиция, — представился Мейер и показал свой значок.
Телевизионные экраны показывали лошадей, мчавшихся во весь опор по треку, возбужденный голос комментатора вещал: «Номер четыре вырывается вперед...»
— Что? — удивился Гамильтон.
— Полиция, — представился и Хейз.
— Выходит вперед! — закричал какой-то игрок.
— Номер девять взял барьер...
— Полиция? Шутите, ребята?
— Никаких шуток, — уверил его Хейз.
— На прямой первый, четвертый, девятый...
Лошади неслись по финишной прямой. Разве мог кто-нибудь из игроков отвести в этот момент глаза от экрана? В их родной букмекерской конторе, рядом с ними, разыгрывалась драма. Два фараона в гражданской одежде с полицейскими значками сцапали завсегдатая-игрока. И ни одна душа в заведении даже не чертыхнулась. Все следили за скачками.
Скачки для них были важнее всего.
— Давай! Давай!
— К финишу приближаются первый, девятый, третий...
— Разве закон запрещает играть в тотализатор? — широко улыбаясь, спросил Гамильтон. Он искал сочувствия у своих приятелей, которые и думать о нем забыли.
— Этого он не запрещает, — согласился с ним Мейер. — Но вот убивать маленьких старушек — это противозаконно.
* * *
Морт Эккерман был дородным мужчиной в коричневом костюме с огромной коричневой сигарой во рту. Он был похож скорее на банкира, чем на деятеля искусств. На двери его кабинета висела табличка «Виндоуз Энтертэйнмент, инк.», а все стены сверху донизу были увешаны афишами, которые показывали, насколько успешной была его работа с исполнителями.
Карелла с Брауном и не подозревали, что их так много.
Он сидел в кожаном вращающемся кресле, пускал кольца дыма и говорил:
— Это, конечно, безумная затея устраивать в апреле зрелище на открытом воздухе. Кому-нибудь может прийти в голову развести костер на эстраде. Наверное, именно это, по вашему мнению, должно произойти. Люди из Первого банка не представляют себе, что значит устраивать такое представление в апреле в нашем городе. И не скажешь ведь, что они явились сюда из Флориды и не знают, что у нас совсем другой климат. Эти люди знают наш город. Здесь, в нашем городе, они держат свой банк. Вспомните, какая погода была все эти недели. И если в выходные не пойдет дождь, это будет просто чудо. Но если то, что вы говорите, правда, если кто-то собирается поджечь...
— Мы этого не говорили, мистер Эккерман, — прервал его Браун. — Мы только спросили у вас, какие меры предосторожности вы разработали на случай пожара.
— Значит, вы ожидаете поджога. Я прав? Послушайте меня. Если произойдет пожар, а с неба будет лить дождь, нам не о чем беспокоиться. Дождь зальет пожар.