Безусловно, Джеймс не сидел за рулем и, более того, при задержании был абсолютно трезв. У полиции не имелось никаких оснований привлекать его к ответственности. Но когда полицейские 12-го участка, где произошел этот инцидент, выяснили, что этот симпатичный молодой человек — сын Джимми Блинка Бьонди, убийцы, за которым числилось больше преступлений, чем за Эль Капоне, они решили отыграться и прогнать этого маленького мальчика с ангельским личиком через всю городскую правоохранительную систему, то есть посадить его вместе с бесшабашным другом в камеру и позволить провести ночь в тюрьме в ожидании соответствующего оформления документов.
Воспользовавшись разрешенной законом возможностью позвонить один раз из полицейского управления, Джейми, естественно, позвонил отцу. Джимми Блинк немедленно послал в 12-й участок своего адвоката, но в это время мальчика уже направили в тюрьму криминального суда на окраине города. В этом единственном случае колеса машины правосудия закрутились с удивительной быстротой. Джимми немедленно позвонил Карелле в 87-й участок, расположенный в центре города. Карелла ничем не был ему обязан. Наоборот, он однажды арестовал Джимми, когда увидел его на улице в то время, когда его дело слушалось в суде. Первым делом Джимми сообщил по телефону следующее:
— Я знаю, что ты мне ничем не обязан.
Это Карелла и без него знал.
— В чем дело?
Джимми рассказал ему.
— Именно так? — спросил Карелла.
— Я хочу вытащить его оттуда.
— Ему восемнадцать лет, — заметил Карелла, — и это ставит его в положение...
— Я не говорю здесь о законе, — сказал Джимми. — Если ты хочешь говорить о законе, то ему даже не было предъявлено обвинение и не вынесен какой-либо приговор.
— Тогда о чем ты говоришь?
— О человечности. Ты знаешь, что произойдет с ним в камере.
— Ничего, если они узнают о том, кто его отец.
— Они уже знают, кто его отец. Именно поэтому он помещен в эту гребаную камеру.
— Я говорю о людях, которые находятся вместе с ним в камере.
— Ты говоришь о животных, которые находятся вместе с ним, — сказал Джимми. — Ты говоришь о мелких мошенниках, грабителях и неудачниках, которые понятия не имеют о системе. Ради Бога, разве ты их не знаешь?
— Я знаю, — ответил Карелла.
— Хорошо, тогда помоги мне. Для них мой сын просто свежее мясо. Ты должен вытащить его оттуда.
— Почему? — спросил Карелла.
Конечно, вопрос был лишним, так как Карелла знал почему. Если вы не исповедуете теорию фатальной ответственности детей за грехи отцов, то тогда полиция, если Джимми говорил правду, не имела никакого права оставлять его сына в камере под замком на ночь. Джимми был прав. Его сын не выйдет из камеры таким, каким он в нее вошел. И даже если потом многие из причастных к этой истории будут найдены с перерезанным горлом в качестве наглядного свидетельства того, как действительно работает система, все равно будет слишком поздно спасать невинного мальчика. У Кареллы не было никакого желания помогать Джимми. С позиций правопорядка, который защищал Карелла, Джимми давно заслужил ад. Но сын Джимми не имел к этому никакого отношения. И кроме того, Джимми употребил это ключевое слово: