— ...потому что он себя воображает Господом Богом!
— А ты не воображаешь?
— Предупреждаю тебя! Не подходи к нему!
Девичий смех.
— Предупреждаю. Еще раз увижу...
Тишина.
В два часа ночи в гору двинулись снегоочистительные машины. Они подняли такой грохот, как моторизованные части Роммеля, угрожая сию же минуту развалить стену и ворваться с ревом в комнату. Бланш захихикала.
— Это самая шумная гостиница из всех, в которых я когда-нибудь спала.
— Как твои ноги?
— Им хорошо и тепло. Ты очень горячий.
— Ты тоже.
— Почему бы тебе не поцеловать меня еще раз?
— Сейчас. Минутку...
— Ну?
— Я сейчас слышал что-то странное...
— Что?
— Ты не слышала? Какой-то особенный гудящий звук.
— Я слышу так много звуков...
— Чш-ш-ш.
Они помолчали несколько минут. Войска Роммеля с боем брали склон. Из коридора донесся шум воды. Мимо двери простучали ботинки.
— Эй! — воскликнула Бланш.
— Что?
— Ты спишь?
— Нет, — ответил Хейз.
— Слышишь гудящий звук?
— Ну?
— Это моя кровь, — сказала она и поцеловала его в губы.
В субботу утром снег все еще шел. Обещанный снегопад превратился в сердитую вьюгу. Собираясь идти в горы, Бланш надела жилет, два пуловера и эластичные брюки. Многослойная одежда делала ее довольно пышной. Хейз на свои сто восемьдесят пять сантиметров роста натянул две пары носков, черные брюки, черный пуловер и склонил свою восьмидесятипятикилограммовую фигуру в форме перевернутой римской пятерки, чтобы выглянуть в окно.
— Как ты думаешь, я успею вернуться к репетиции в понедельник вечером? — спросила Бланш.
— Не знаю. Мне-то нужно вернуться на службу завтра до шести вечера. Интересно, дороги еще открыты?
За завтраком они узнали, что в Нью-Йорке и большинстве городов северной части штата объявлено бедственное положение. Бланш с веселым безразличием приняла известие, что они блокированы снегом.
— Раз столько снега, — сказала она, — репетицию все равно отменят.
— Но вряд ли отменят работу полицейского Управления, — заметил Хейз.
— Да иди ты к черту! — весело отозвалась Бланш. — Пока еще мы здесь, кругом великолепные снега, а что до лыж, так выходные пройдут чудесно...
— Хоть бы и вообще снега не было, — подхватил Хейз, — все равно мне здесь очень хорошо.
Вооружившись лыжами, они отправились в горы. Обе канатные дороги работали, но, как предсказывал один из ночных голосов, трассы наверху еще не удалось расчистить. Поднялся сильный ветер, надувающий снеговые гребни на белые головы склонов. Хейз для начала отвел Бланш к тросовому подъемнику, немного поупражнялся с ней в подъеме — научил подниматься на лыжах своим ходом, а потом показал, как пользоваться подъемником: левую руку обвить веревкой, а правой держать веревку за спиной. Трассы для начинающих были не очень крутые, Бланш сразу показала, на что она способна. Опытная танцовщица, она машинально воспринимала лыжи как часть сценического костюма, который затрудняет движения, но с которым нужно справляться. Она проявила исключительную координацию движений и сразу научилась делать «плуг». К середине дня она уже пользовалась Т-образным подъемником и принялась изучать основы лыжного хода. Хейз терпеливо оставался с ней на самых легких трассах. Он радовался, что дороги засыпаны снегом, — из-за этого лыжников на склонах оказалось гораздо меньше, чем обычно. Они с Бланш катались в субботу, как бы в будний день, и по свежему снегу, испытывая истинное удовольствие.