— Я дружил с ней, — холодно ответил Эрик.
На палубе в большей степени, чем на берегу, не поощряется излишний интерес к личным делам других. Этим можно нажить врагов. Уолсон изменил тему разговора.
— Когда вы будете проверять Лэнда, поинтересуйтесь у него, откуда он берет столько денег. За последние пару месяцев он выслал жене не меньше пятисот долларов...
— Что вы говорите? — Эрик встал. — У вас это отмечено?
— Конечно. Мы регистрируем в вахтенном журнале все, что вкладывается в письма, которые досматриваем больше для того, чтобы под страховаться самим, чем по другим соображениям.
— Я бы хотел взглянуть на этот журнал. Лэнду понадобился бы по крайней мере год, чтобы собрать такую сумму из того, что он получает.
— Может быть, сделаем это прямо сейчас? Я собираюсь идти в отсек связи, как только оденусь.
Через несколько минут мы последовали за Уолсоном в радиорубку, где он дал нам журнал в матерчатом переплете.
— Вам придется самим поискать соответствующие записи, — сказал он, обращаясь к Эрику. — Капитан срочно вызывает меня.
Уолсон торопливо направился в капитанскую каюту, а мы с Эриком засели изучать журнал. Он зачитывал записи, а я записывал их колонкой на листке бумаги. За двадцать минут мы обнаружили записи о шести денежных вложениях в письма Гектора Лэнда, которые он отправлял миссис Лэнд в Детройт.
Эти записи с указанием даты охватывали период в три последних месяца. Каждое отправление равнялось примерно ста долларам, а общая сумма составила шестьсот двадцать долларов.
— Он не мог собрать столько из своего оклада на военном корабле, — заметил Эрик. — У него появился другой источник дохода.
— Азартная игра?
— Может быть. В таком случае ему должно чертовски везти.
— Он мог за один раз сорвать большой куш, но высылать домой частями, чтобы не навлекать на себя подозрений.
— Это верно. Даты соответствуют тем числам, когда мы находились в порту. В последние три месяца мы регулярно заходили в Перл. Примерно через каждые три недели стояли здесь по три или четыре дня. Понятно, что мы отправляли почту из порта, в море этого не сделаешь. Любопытно, где ему удавалось доставать эти деньги.
— А где сейчас находится Лэнд?
— Думаю, в своем отсеке. Он лишен увольнительных на берег и получил наряд на дежурство у мачты, а затем, возможно, попадет в карцер.
— За что?
— Он сам признался, что вошел в комнату, чтобы украсть виски. Даже если этим все и ограничилось, он виновен и знает это.
— Не думаю, что мы сможем что-нибудь выудить из него сегодня с утра, — предположил я. — Он страшно перепугался вчера вечером. Но все же, думаю, нам стоит с ним поговорить.