Я жила с Джуниором Алленом, была близка с ним, и я любила его. Когда мать умерла, мне было легче от того, что он рядом. Это случилось под Рождество. Она мыла овощи, и вдруг согнулась над раковиной, издала короткий звук, словно пискнул котенок, и стала сползать на пол. Больше она не встала, мистер Макги. Кристине пришлось бросить работу и сидеть с детьми, но я и Джуниор работали, так что на жизнь хватало. Была одна странность в том, как он вел себя, пока жил с нами. Я думала, что это из-за того, что, он очень сблизился в тюрьме с моим отцом. Он обожал говорить об отце. Не уставал расспрашивать о нем: что тот любил делать, куда любил ездить. Словно пытался жить той же жизнью, какой жил мой отец до войны, когда мне было столько же лет, сколько сейчас Дэви. Теперь я понимаю, чем объяснялись всякие мелочи, которые тогда не казались такими подозрительными, как сейчас. Вспоминаю рыбацкую хижину, которую мой папа построил на маленьком безымянном островке. Я рассказала о ней Джуниору. Назавтра он ушел, весь день проплавал на ялике и вернулся смертельно усталый и страшно злой. Были и другие случаи вроде этого. Теперь я знаю, мистер Макги: он охотился. Охотился за тем, что спрятал, вернувшись, мой отец и благодаря чему мы должны были получить все эти платья, яхты и красивых лошадей. Под разными предлогами перекопал весь сад. Однажды мы проснулись, а Джуниора нет. И столбы по обеим сторонам дороги, ведущей к дому, выворочены с корнем. Мой папа давным-давно вытесал их из каменных глыб; слишком большие и шикарные для такой маленькой аллейки, они были поставлены словно на века. Джуниор повалил их и дал деру, а на месте левого осталось нечто такое, что я даже не могу толком описать. Чешуйки ржавчины, гнилая одежда, похожая на остатки военной формы, кусок проволоки наподобие большой скрепки, рассыпавшаяся маленькая цепочка и еще нечто, вроде крышки непонятно от чего.
А свои вещички он забрал с собой, так что я поняла: все опять как с Велли Керром. Значит, искать его бесполезно. Но три недели спустя он сам объявился на Кэндл-Ки. Не затем, чтобы встретиться со мной. Он вернулся повидать миссис Аткинсон. Это очень красивая женщина. У нее там новый большой дом, и, я думаю, он познакомился с ней на бензоколонке, заливая горючее в бак ее «вандерберда». Люди рассказали мне, что он живет на ее вилле. Вернулся шикарно одетый и на собственном катере и сразу поселился у нее. Рассказывали и смотрели, как я отреагирую. На четвертый день мы столкнулись в городе. Я попыталась заговорить с ним, но он отвернулся и зашагал в другую сторону, а я, кляня себя, побежала за ним. Он сел в ее машину, самой Аткинсон там не было, и с искаженным лицом стал хлопать себя по карманам и материться. Я плакала и все спрашивала его, как же так. Он назвал меня дешевой засранкой, велел возвращаться в эту помойку, из которой я вылезла, и умчался. Многие это видели и слышали, так что им было о чем посудачить. Большая яхта, его собственная, стояла неподалеку, прямо у причала миссис Аткинсон. Она заперла дверь, и они уплыли. Знаю, что она денег на ветер не бросает и купить ему такой катер не могла. Еще я знаю, что, живя с нами, Джуниор никогда не имел лишнего доллара. Но он все искал, искал, искал. И наконец нашел, уехал и вернулся с деньгами. Я не знаю, что тут можно предпринять. Чуки велела все рассказать вам, вот я и рассказала. Не представляю, где он теперь. Не знаю, известно ли это миссис Аткинсон, если она все еще с ним. Но даже если удастся его найти, то что можно сделать?