– Ты держала наготове полотенце, – предположил Флетч.
– Полотенце у меня всегда наготове. Мужчины вечно брызгаются какой-либо жидкостью.
Барбара отпила виски.
– Сказала ты Марте или нет? – настаивал Флетч.
– Я решала, то ли сказать Марте, кто ты такой, и вывести тебя на чистую воду, то ли сказать Барбаре, кто я такая, и послать Марту ко всем чертям.
– Трудное решение, – Флетч наблюдал за Барбарой. – Значит, ты сказала Барбаре, своей давней подруге, кто ты такая, чем зарабатываешь на жизнь... и так далее?
– Да.
– И как ты восприняла откровения Синди? – спросил Флетч Барбару. Та ответила не сразу.
– Кажется, я ее поняла. И куда больше удивилась самой себе.
– В каком смысле?
– Как я могла дружить с человеком и так мало знать о нем? Поневоле задумаешься, неужели я такая бесчувственная? – Барбара уставилась в стакан, что держала в руке. – Объяснить это трудно. Понимаешь, теперь я начинаю задумываться, а какой ты на самом деле, Флетч, за кого я через три дня выхожу замуж? Чего я о тебе не знаю? Могу ли я доверять своим чувствам?
– Глупости все это, – вставила Синди.
– Сегодня я тоже кое-что узнал о некоторых людях. О чем и подумать не мог. Можно сказать, добавил несколько интересных экспонатов к моей человеческой коллекции.
– Мы вот идем по жизни, думая, что он или она именно такие, какими мы их видим. Извините, если я не очень ясно излагаю. А потом, в одну минуту, за стаканом виски выясняется, что у них совсем другая жизнь, другие мысли и вообще, они совсем не такие, как ты их себе представлял.
– Я думаю, – добавила Синди, что благодаря психоанализу, заботе о здоровье, тенденциям моды и страсти американцев к общепринятым нормам поведения, которых на самом деле не существует, люди думают, что они хотят любить своих ближних.
– Все это мать предрассудков, – изрекла Барбара. – А экономика – их отец.
– Мы должны любить в людях отличия, – заметила Синди.
– Если б мы были, какими видят нас люди, – внес свою лепту в дискуссию Флетч, – у нас бы ничего не оставалось для себя, не так ли?
– Да, – хихикнула Синди. – Лицемерие – последний бастион личной жизни.
– Да, – Барбара подняла стакан. – Немного выпивки, и мы уже философствуем.
– По существу, выбор передо мной и не стоял, – Синди вернулась к прежней теме. – В пятницу я ухожу из «Бена Франклина». И я не против того, чтобы напоследок насолить «Дружеским услугам».
– Чтобы Марте жизнь с Карлой не казалась медом...
Синди улыбнулась Флетчу.
– Ничто человеческое нам не чуждо. Не об этом ли мы все время говорим? – Она бросила в свой бокал два кубика льда. – Тем более, это не дело. Люди не должны делать карьеру в постели босса.