– Разумеется, нет. Она невинна, как младенец. Вы отнеслись к ней с предубеждением, юноша.
– Вы знали о том, что преступник – Хорэн, когда мы говорили в последний раз? Вчера. В вашем кабинете.
– Да, юноша. Должен признаться, я просто водил вас за нос. Как тот мальчик в Германии, который просил дать ему автограф, а потом фотографировал, чтобы отослать снимок в Лондон. К пяти часам вечера вчерашнего дня мы уже точно знали, что мужчина, оставивший отпечатки пальцев в вашей квартире, – Хорэн, и до нашего разговора я договорился с ним о встрече. А Гроувер подготовил ордера на подпись судье.
– Флинн. Вам приходилось чувствовать себя дураком?
– Конечно. В этом случае спасение только одно – выпить чашечку чая.
Флинн снова передал Гроуверу монетки для оплаты проезда.
– Удачи вам в расследований убийства члена Городского совета, – пожелал Флетчер.
– А, с этим уже покончено.
– Правда?
– Конечно, я дам возможность политикам посостязаться в красноречии, чтобы, выдохшись, они приняли предложенное мною решение. Им-то хочется, чтобы это убийство носило политический характер. Сейчас все они требуют, чтобы полиция охраняла каждого из них. Хотят, чтобы даже в прогулках по улице их сопровождал полицейский.
– Кто это сделал?
– Вы спросили: «Кто это сделал?»
– Да.
– Только не смейтесь, ладно. Ее муж. Бедный, затюканный мужичонка, которого держали в стенном шкафу с тех пор, как вывели из церкви.
– Почему вы так решили?
– Я нашел человека, который продал ему пешню для льда. Убежденный республиканец. До мозга костей. Лучшего свидетеля не найти, если судебное разбирательство касается демократов.
У дома 152 по Бикон-стрит, перед тем как выйти из машины, Флетч протянул руку Флинну.
– Судьба свела меня с великим полицейским.
Они обменялись крепким рукопожатием.
– Я учусь, – скромно ответил Флинн. – Понемногу, но учусь.
Во вторник, в половине одиннадцатого утра, зажужжал звонок домофона. Флетч нажал кнопку, открывая замок входной двери. Затем распахнул дверь квартиры и ушел на кухню.
Возвращаясь через прихожую с подносом в руках, он услышал, как, скрипя, поднимается лифт.
Поднос с кофейником, чашечками, сахарницей, кувшинчиком сливок Флетч поставил на столик меж двух диванов.
И пошел встречать гостя, старика лет семидесяти в темном плаще, великоватом для него коричневом костюме, с мешками под глазами.
– Привет, Менти.
Они пожали друг другу руки, старик широко улыбнулся, хотя тревога не покидала его лица.
– Я не знал, что у вас вставные челюсти, – Флетч принял у гостя плащ и повесил в шкаф. – Они нашли ваше тело несколько дней назад на пустыре близ Турина.