— Но зачем же ему все так усложнять? — спросила Мейси. — И о какой мишени идет речь? Я все еще ничего не понимаю, милый. Попытайся объяснить мне это еще раз, пожалуйста!
— Хорошо, — кивнул Грейди. — Представь себе, что кто-то из родственников Арчи собрался отправить его на тот свет. Но я его охраняю. Что же делать злодею? Конечно же, устранить внучку! Он ее убивает, его хватают и помещают в тюрьму, остальные родственники напуганы до смерти. Арчи потирает руки и преспокойненько продолжает трепать всем окружающим нервы еще на протяжении десяти лет. Такие мерзавцы обычно доживают до глубокой старости, пока заживо не превратятся в пыль. Ну, поняла?
— Да, кажется, теперь мне все стало ясно. — Мейси присела на кровать и положила перед собой фотографию Энни Кендалл. — Какой дьявольский план! Какое коварство! У этой девушки поразительные глаза, чисто серого цвета. Она и в самом деле Пиверс? Такие же глаза я видела на фотографиях других представителей этой фамилии.
— Вряд ли! Я думаю, что он ее нанял, — покачав головой, ответил Грейди. — Подозреваю, что она пыталась его одурачить, он ее раскусил и предложил вступить с ним в сговор. Впрочем, он мог и сделать вид, что поверил ей, решив использовать ее в своих интересах. Так или иначе, мне придется вертеться между двух огней, находиться в самом центре этого заговора. Не исключено, что и меня подстрелят, чтобы я не совал повсюду свои нос и не срывал чьи-то планы. Но смерть станет еще одним подтверждением того, что эта самозванка действительно внучка Арчи.
— Вот это да! А я-то надеялась, что мне удастся спокойно позагорать… Знаешь, милый, я представляла себе эту командировку несколько иначе, когда напрашивалась к тебе в помощницы, — сказала Мейси, хлопая глазами.
— Значит, ты уезжаешь?
— Уезжаю? Черта с два! Не смеши меня, милый! Кто же откажется от участия в такой умопомрачительной интриге? Когда приезжает Энни Кендалл?
Если я сам не позабочусь о себе,
Тогда кто же обо мне позаботится?
Гиллель. «Старец»
— На ногах я спозаранку! — ревели восемь динамиков, заглушая рокот двигателя мчащегося по шоссе красного спортивного кабриолета. — Йадда-йадда-йадда…
— И с утра кручу баранку, — подпевала Энни Кендалл, отстукивая такт ее любимого шлягера «Прощай, незнакомец! „ ухоженными розовыми ноготками на рулевом колесе. Ветер подхватывал ее слова и разносил вместе с мелодией по унылой окрестности, вселяя бодрость в редких путников, бредущих вдоль двадцать второго скоростного шоссе. Один из водителей грузовиков поддал газу и, поравнявшись с Энни, посигналил и улыбнулся, выражая свой восторг и восхищение как ее лихой ездой, так и выплескивающимся через край энтузиазмом. Энни кивнула ему в ответ головой, обмотанной красной косынкой, расхохоталась и, сделав опасный маневр, прибавила скорости. Стрелка спидометра переползла отметку «80“, а длинные уши розового плюшевого кролика, притороченного ремнями к пассажирскому сиденью, заплескались на ветру.