— Не говорили… — задумчиво повторил он. — У меня всегда было впечатление, что милая болтовня со мной кажется тебе безвкусной.
— Вот и объяснение тому, почему мы никогда не танцевали.
— Что? Мое впечатление или твои завышенные требования вкуса?
— И то, и другое.
— О, как ты шустра, Сабрина! Почему бы нам не поужинать завтра вечером?
— Не выйдет.
— Как грубо! Даже не затруднила себя предлогом для отказа. Выдумала бы что-нибудь латиноамериканское, а?
— Прости, но до воскресенья меня здесь не будет.
— Значит, отложим на воскресенье.
— Я вернусь очень поздно.
— Я свободен в понедельник.
— В понедельник я… Меня снова не будет. Танец закончился. Он не отпускал ее.
— Неужели мы не найдем с тобой один вечер? Что, если я позвоню тебе на следующей неделе?
Стефания согласно кивнула, и они направились к ее столику. Она была удивлена собственными мыслями, вертевшимися в голове. Она хотела его! Этого незнакомого мужчину, загадочного, надменного, с холодными глазами и уверенным видом. Он разительно отличался от Гарта, который был рад занимать свое крохотное местечко в жизни, даже не делая попыток что-то изменить. Как она могла возжелать этого Макса? За всю жизнь она никогда никого не хотела, кроме Гарта. Но даже с мужем у нее не было такого сильного возбуждения… до дрожи в теле. Даже в первые годы их супружества. Стефания вспомнила, что завтра уедет, и облегченно вздохнула.
Но, выходит, что она больше никогда не увидит Макса Стуйвезанта…
Они подошли к столику. Габи и Брукс танцевали. Стефания терзалась от своих мыслей. Значит, она его больше никогда не увидит. Ну и хорошо. Так будет лучше для нее. А ее мысли и ее возбуждение… Пройдет пара дней, и она окончательно успокоится.
— До свиданья, — проговорила она, не сумев скрыть в своем голосе нотки сожаления. Он снова поцеловал ее руку:
— До следующей недели.
Стефания грустным взглядом проследила за тем, как он вернулся к своему столику, за которым его ждал какой-то бородач. Она стремительно осушила свой бокал, и официант тут же бросился наполнять его снова.
«Так будет лучше, — повторяла она про себя. Она еще раз пригубила бокал. — Завтра поеду в Берн, и все забудется».
В салоне самолета «Лиера» был встроенный кожаный диван, два кресла и длинный тиковый стол, который одновременно использовался как рабочий и обеденный (в полет Брукс заказал коробки с завтраком от «Фортнама и Мэйзона»). В течение всех полутора часов полета до Берна Габриэль и Стефания занимались тем, что вкушали французские сыры и фрукты, а Брукс читал докладные своих менеджеров из Берна.